Записки отдыхающего, 2020. ч. 2
(Краткое описание двухнедельной поездки из Швейцарию во Францию через Германию, 28 июля — 12 августа 2020 года)
Воскресенье. Я с зятем пошли на пляж, сестра осталась в кемпинге. Жара. Идем по белому песку, ноги аж увязают. На пляже не так многолюдно, как раньше, все-таки коронавирус, впрочем, нам не нужны толпы шатающихся по берегу.
Океан бурлит. Яркое солнце слепит. Спасатели сидят на вышке в воде, кричат, если кто-то заплывает на опасную территорию. Дело в том, что границы для купающихся определены синими флагами — за них заплывать нельзя, могут быть течения, которые унесут далеко в океан.
Над домиком спасателей на горе реет желтый флаг — знак, что плавать можно с ограничениями, соблюдая все требование спасателей. Зеленый флаг — это спокойный океан, можно плавать с детьми. Красный — запрещено входить в воду и следует держаться подальше от волн.
Плавать в океане… Это не бассейн, здесь так не поплаваешь. В основном народ на серфингах скользит по волнам или подпрыгивает при очередной волне. Все визжат, кричат, дети бегают, где неглубоко. Соленая вода на губах.
Вода холодная, аж пупырышки на коже. Я попрыгал как банан на кипятке и пополз к берегу, упал на песок загорать. Я не ихтиандр, достаточно просто окунуться в океанские просторы и сказать позже: я бывалый моряк, пират!
Рядом уже были женщины, все в топлес. Приглядываться или фотографировать нельзя, могут позвать полицию. Но невольно заглядываешься на их сиськи, только осторожно так, аккуратно. Таких групп рядом с нами много. Так что рай…
Конечно, появись тут «марифатчики» или Уятмен, то укоризненные высказывания, мол, какой развратный Запад и нам следовать их пути нельзя, на международном Пресс-клубе были бы бесконечными.
Вдруг подъезжает белая машина спасателей. Оттуда выпрыгивают двое, на них синие куртки с надписью «Национальная полиция», они бегут к воде. Какой-то парень в красном водолазном комбинезоне хватает ласты и тоже бежит туда. Я приподнимаюсь и смотрю, что произошло. Неужто кто-то пошел ко дну, утоп? Таких как я любопытных много, все глазеют, что делают полицейские, а что они делают никто непоймет.
Они бестолково бегают по берегу, махают руками, лезут на вышку, слазят, парень надевает ласты прыгает в воду, плывет, потом возвращается. «Что за ерунда?» - недоумеваю я.
В это время рядом со мной проходит девушка, несущая телекамеру, за ней парень-звукооператор с оборудованием. Они снимают эту сцену, а потом берут интервью у полицаев и спасателей.
Блин, это постановка для какого-то телеканала.
И все-таки произошло, что обычно бывает…
Сижу на песке, смотрю по сторонам. Народа стало много. Вдруг мимо проходят четверо молодых парней: три африканца, один европеец, они громко говорят, типа, ругаются. Я «ферштею нихт» французский, но почему-то чувствую какую-то фальш в их разговоре, словно это постановочная сцена. «Отвлекают что ли?» - подумал я.
Действительно, все стали смотреть на них, не понимая, чего они ругаются. Обычно это отвлекает людей от того, что происходит рядом. Я посмотрел в другую сторону, и увидел парня, европейца, который медленно идет по пляжу и смотрит, где есть вещи без хозяев. Вот он остановился у одного места, присел, как бы отдохнуть, а сам рукой стал шарить по сумкам, полотенцам. Он делает это быстро и аккуратно, видимо, профессионал.
Это не моя страна. Не моя работа. И я в отпуске. «Смотри, воруют», - говорю я зятю Николаю. Тот тоже замечает это: в полицию сообщить?
- Сами разберемся, - отвечаю я и вскакиваю. Быстро иду к вору, смотрю на него.
Тот замечает меня, поднимается, мол, ничего не происходит, он тут случайно. Но я тупо смотрю на него, рукой приказываю, мол, стой на месте, и сам приближаюсь. Парень понимает, что лучше дать деру и он быстро уходит в сторону воды.
Группа это замечает, и парни расстерянно смотрят на него, потом разворачиваются, и видят, как я уже к ним приближаюсь. Теперь до них дошло, что их раскрыли и тоже стали быстро уходить.
Конечно, у меня не было никаких целей ареста или задержания. Это обычный психологический прием, прессинг, как учили нас в «Секуритас». Так мы останавливаем преступления. Не нужно угрожать или кричать, достаточно дать понять, что они обнаружены и быком идти на них. Если те не идиоты, то при массовом скоплении не станут доставать ножи или еще что-то, чтобы угрожать — это тогда точно начнется на них полицейская охота.
Конечно, парни придут. Позже. Или продолжат в другом месте — берег длинный, везде народ и растяп тоже хватает. Но сейчас можно не беспокоиться об этом.
К завершению дня: по берегу ходят мужчины и женщины с корзинами и кричат : «Бенье! Шиши! Кафе!» Что это такое (за исключением «кафе») я не понимаю, но осознаю, что предлагают жратву, в том числе прохладительные напитки, игрушки, мороженное. Коробейники. Кто-то покупает.
А я вспомнил старый анекдот: океан, тонет «Титаник», люди барахтаются в воде, драка за место на шлюпке, везде крики и плач, а в это время среди них плывет старушка на лодке и кричит: «Горячие пирожки! Чай! Кофе!»
Вечером пили чай с лимоном. Кожа горела — получили первый солнечный ожог, но при этом нам было холодно, аж дрожь пробирала. Тепло оделись и сидели за столиком. Николай достал Stroh Jagertee 40%, я сделал глоток — и меня прожгло насквозь.
Рядом прыгали и громко чирикали, совершенно нас не боясь, воробьи. Некоторые прям у ног скакали, чуть на стол не запрыгивали.
А ночью приснился странный сон: воробьи-зомби клевали людей в кемпинге, те превращались в зомби и прыгали, чирикали как воробьи. Мне удалось сбежать от них, забившись в кабину минибуса…
На пляже в топлес дамы,
На головах у них панамы.
А я зарылся в песок,
Потерялся где-то носок.
Другие статьи в литературном дневнике:
