Any way the wind blowsС массовым распространением Интернета и соцсетей у нас все музыканты, и в ещё большей степени – писатели. Поэтому вечерне-ночные концерты в моём дворике в тёплые месяцы (апрель-сентябрь) меня ничуть не удивляют. Большинство меломанов перемещаются на хороших авто (джинса, автостоп и патлы – устаревший образ). Стоя на перекрёстке аккурат под моими окнами, они делятся шедеврами современной звукозаписи – рэп или тумц-тумц-тумц с трясущимися от басов стёклами всей девятиэтажки. Есть и более тонкие ценители прекрасного. Они слушают Мишу Круга (Девочка-пай и прочие централы) с адекватной громкостью, иногда подпевая. Самый крутой ретроман был обнаружен мной в полдень в пик пандемии – он торговал с машины во дворе картошкой и врубил «Плот» Лозы. Право на лицензию подчёркивала антиковидная маска. Но когда «Плот» повторился в третий раз, я заподозрил что это карма от Лозы. (Хотя сегодня склонен считать, что бессмертная песня положительно влияла на продажи). Серьёзное искусство тоже присутствовало, пусть и в узковатой палитре. Время от времени скамеечку под деревцем оккупировали русские рокеры – серьёзный взгляд, весь Достоевский на лице и сермяжное осознание, что сейчас они снова споют о том, что Миру неведомо. «Лучше Никольского, а не Цоя», беззвучно просил я. Они не слышали и старательно выводили: «Они говорят, им нельзя рисковать» или «Береги себя, будь осторожен», пока я наслаждался дворовой диалектикой, догадываясь, что на Самарском Арбате (ул. Ленинградской) этой диалектики стократ больше. Впрочем, сам я заставал там и живой джаз-бэнд, поющий на английском. Это было такое чудо, что я выложил его в инет в июне 2020-го. Цой и Достоевский куда-то попрятались, а дед с палочкой восторженно вопил йее!!! Точно попадая в ритмы чуждой нашей духовности музыки. Сюр завершился за полчаса, но позавчера, когда Самара не успевала остыть от жары вернулся снова около трёх ночи. В самой глубокой фазе сна я услышал, как девичьи голоса со слухом и прекрасным знанием английского затянули Богемскую рапсодию. В смартфоне у них играла минусовка, и они не вытянули только оперную вставку. Под строки Nothing really matters/Anyone can see/Nothing really matters/To me я окончательно проснулся. – Any way the wind blows, подсказал идеальный финал чей-то прекрасный голос. Подходить к окну не было необходимости. И так ясно, что я в графстве Йоркшир или Корнуэлл, а исполнительницы – Галадриэль и пара эльфов Лориэна. Версия, что меня троллят филологи со знанием английского, отпала после фразы «Пока, Маш! Послезавтра вечером в Филармонии, не забудь!».* Эльфы ушли. Утром я снова слушал Круга в стране победившего шансона.
© Copyright: Константин Жибуртович, 2023.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
