Прямая речь

Константин Жибуртович: литературный дневник

Екатерина, 19 лет:


— Я родилась в православной семье. С детства ходила в храм. Родители меня воспитывали в православных традициях. Для мамы и папы это всегда было важно. Они учили нас, а я из многодетной семьи, соблюдать заповеди, читать Библию, каждую неделю ездить в храм. Мы могли бы бывать там и чаще, но приход располагался очень далеко от дома. В православную школу отдали, когда мне было почти 14 лет. Родители решили, что в светской школе, где не дают правильного духовного воспитания, я могу испортиться.


— Мне всегда нравилось подвергать сомнению всё, что говорят взрослые, и разбираться во всем самой. Лет с девяти начала сомневаться в том, что слышу от православного окружения и родителей. В 11 лет все чаще стала понимать, что мне сложно согласиться с мнением, которого не разделяю.


— Окончательно решила, что больше не православная христианка, буквально пару лет назад. Не было конкретного переломного момента, скорее длительная и многолетняя рефлексия, размышления, внутренний конфликт и борьба привели меня к мысли, что я ухожу из Церкви.


— Банально прозвучит, но мне не нравится отношение Церкви к ряду существенных вопросов, например, о женщинах, семье, браке. Мне не нравится атмосфера в некоторых церковных кругах, основанная на чувстве вины и страха. Меня никогда не оставляло чувство, что «я здесь, потому что боюсь оказаться в аду». И однажды я поняла, что это не должно и не может быть причиной продолжать оставаться внутри Церкви.


— Я много раз присутствовала на проповедях, в которых священники говорили довольно жестокие вещи и по отношению к определенным группам людей, и к явлениям нашей жизни. Однажды священник прямо на исповеди заговорил со мной о сексе и зачатии. Настойчиво убеждал, что это дело греховное и «в раю такого ужаса точно не будет». Я не стала пытаться с ним дискутировать.


— Единомышленников я все-таки встретила, но не в храме. Оказалось, что немало очень хороших людей, которые далеки от Церкви, не росли в религиозной среде. И жизнь у них не ужасная, не бездуховная, а хорошая и светлая. Я нашла в интернете друзей с близкими мне взглядами. Со многими сошлись на почве увлечения литературой и фанфиками, музыкой, кинематографом, искусством, современным творчеством. Я нашла себя. И теперь нет ни причины, ни повода вернуться в Церковь. Мне не только не хочется, просто нужды нет.



(из диалогов детей из православных семей с Анной Даниловой, опубликованных на Правмире)



PS: Можно сказать и жёстче. Но это – достаточное свидетельство: РПЦ совершенно не понимает две трети молодых людей от 15 до 25 лет – как с ними общаться, в какой форме вести миссионерство. Состояние кадров делает эту задачу в принципе нерешаемой.


Я открою секрет «воцерковленному ордену»: умные светские люди – педагог, психолог, художник любого дара и просто разносторонний человек – будут решать вопросы общения и взаимодействия с более молодыми поколениями намного лучше ВСЕГДА. Уже потому, что у них намного шире то, что именуется словом «кругозор».


Но поскольку оно мне совсем не нравится, я бы сказал о восприятии мира. И его диалектичной глубине именно у т.н. «светских».


Что с этим восприятием делают в семинариях и в РПЦ в целом – отдельная тема. И не мне в ней разбираться. А пока – лишь констатация результата.




Другие статьи в литературном дневнике: