В резиденции Ливонского ордена людно и шумно. Венденский замок, стены коего были сложены из валунов побережья,пропитанных потом и кровью ливов, латов и эстов, казались изо дня в день ходившей мимимо них Айно застывшим мученическим криком. Каждый камень - до боли знакомый лик. Эти вот , с выступами -носами,с вмятинами безглазых глазниц - два её брата. Вот этот , с ямочкой на округлом подбородке -муж.Казалось, ещё вчера бродили они с Иво по берегу притихшего, ласкающегося к ногам моря,собирая солнечные капли янтаря.Айна набирала их в подол,чтобы, принеся в хижину на краю набегающих волнами дюн,где кривая,выбежавшая из "танцующего леса" сосна тянула узловатые ветви ,борясь с северным ветром не вверх, а куда - то вбок.Всей семьёй,вместе с тремя злотовласыми синеглазками- ребятишками дружно сверлили они отверстия в этих выносимых бурей на берег в путанице водорослей , нанизывали их на льняные нити,чтобы продать приплывавшим по морю купцам.Бросив строительство песчаных замков на берегу , сынишки Ээро , Юсс и дочурка Сальме помогали родителям.Они были счастливы объединявшим их общим делом. И когда Иво перебрал длинные пахнущие морем и рыбой стебли с запутавшимися в них креветками и раковинами,ему мерещилось - это волосы Айно, а она воображала себя вышедшей из пены Девой Морскою.
А ещё у них была парусная лодка и сеть.
В былые времена веселые голоса собирателей янтаря оглашали берег. И взбежавшая на гребень дюны кривая сосна тянула свои ветви в даль, как бы высматривая вдали мотыльковое крылышко паруса. И на дне врезающейся в береговой песок лодки трепыхались круглая, как сковорода, камбала, топорщила жабры напоминавшая пузатого пучеглазого доминиканца???-проповедника треска, кольчужно серебрились килька и шпроты.И сопровождавшие голодными криками плеск волн о дощатый борт и скрип румпеля чайки выхватывали из общей кучи мелочь. И взмывали ввысь прощальными белыми косынками.И громадный похожий на белорясного прелата баклан пытался ухватить добычу покрупнее и тогда приходилось отгонять нахала.
А свозимые на пригорок на телегах, стаскиваемые волоком валуны все громоздились и громоздились к небесам и они бы достигли самих чертогов Всевышнего,но их не пускала тяга земная и день ото дня копившиеся грехи людские.Кто вносил большую лепту в общую копилку на балансирующие в руках Ангела чаши весов- язычники или христиане- было известно, пожалуй только Отцу Небесному. И потому неподъемные булыги жались друг к другу, образуя подобие каменных доспехов. Башни -витязи, кровли- шлемы. Забрала подъемных ворот.Амбразуры бойниц- прорези для обзора ристалища, где вот-вот сойдутся в схватке соперники.Казалось эти глыбы ворочали всесильные великаны,а не люди,орудовавшие хлипкими рычагами, сооружавшие хитроумные блоки подъемных устройств, в которых толстые верёвки скользили по смазанным свиным салом колесикам.В этих так и не вознесшихся надмирными шпилями стенах первые подвижники ордена меченосцев как бы воплотились сами.Угрюмые.Аскетичные. Монументальные, как и окаменевшие стоны ими порабощенных.Но не прошло и каких -нибудь неполных два десятка лет - и твердыни,ещё недавно оглашаемые воплями приневоленных и замученных в пыточной сменились совсем другой музыкой.
Теперь они вибрировали от ликующих закличек труб герольдов, звона лютневых струн,зудения скрипичного смычка, брякания крышек о кухонные котлы, где, как грешники в аду, варились яства для пиров, Те же стены теперь содрогались не от ударов о неподатливый грунт кирками и лопатами, а от треска преломляемых о щиты копий рыцарских турниров. Тельные вдовушки, легших при возведении сих стен костьми мужей, не взявших в руки щиты и копья, теперь орудовали подобиями тех щитов и копий - сковородами, поварешками и мечами кухонных ножей, поджаривая румяные куски оленятины, вороша кочергами дрова в печах. Тем самым они и впрямь могли уверовать в существование Преисподней, существование коей тщились внушить язычникам странствующие монахи. Выхватив из котла кусок и ещё не дожевав его, святоша тянул стряпуху в чулан или на сеновал, чтобы задрать там ей юбку.Так слуга Христов спешил убедить белокурую магдолинподобную эстонку в том, что помимо Ада , куда угодил пленённый нехристь-муж, существует и рай. Голубоглазая литовка, проливала слезы не столько от того, что кости её Вайдуса вмурованы в стену этой кухни, сколько от нарезаемого ею кольцами лука. Мадонноликой эстонке некогда было впадать в тоску зелёную за измельчением ароматных трав. Да и вдыхая запахи рыцарской кухни,плавая в облаках, вырывающегося из кастрюль и горшков запахов, они ощущали себя ни больше не меньше вознёсшимися на облако. Куда как веселее было снимать пробы с блюд, а нередко и дегустировать вино и пиво, чем ждать мужа с охоты или выращивать овечку для жертвоприношения под священным дубом. Муж возвращался с охоты усталый и злой, падал на соломенную подстилку, забывая приласкать ждунью. А здесь от готовых на брачные игрища кнехтов не было отбоя.Иногда и к мечтающему о Прекрасной Даме рыцарю в спальню угодить можно было. Что же до искусств, которым с младых ногтей обучали иные вайделотки, то бишь приемов охмурения,магии оборотничества,секретов ворожбы, то эта наука была доступна каждой язычнице. Побормотать над ладонью доверчивого франсисканца,а тем временем ухватить его тугой, как мощонка жеребца кошелёк. Показать подвыпившему рыцарю его заветную звезду -исполнительницу желаний и в то же время истребовать с него золотой за то, что залез под юбку. Прикинуться непорочной девой, а под покровом ночи тащить в свою нору голодным волчатам полную корзину вкусностей.Все эти искусства процветали среди замковой обслуги.
От форбурга до цитадели по переходам и винтовым лестницам башен сновали проворные служанки и слуги. Настеж были отворены двери кладовых и винных погребов. В ярко освещенной свечами и факелами зале собраний,где стратеги ордена склонялись над картой будущих битв, одновременно служившей и трапезной,теперь пировали. Шуты, жонглеры и фокусники радовали веселящихся своими проказами. В головокружительном прыжке летела сквозь горящее кольцо дрессированная рысь, так напоминавшая многим восседавшим за длинным дубовым столом оскаленных львов на их геральдических гербах.Некогда величественные гривоносцы с некоторых пор вполне могли превратиться не только в диких кошек, но и в облезлых чердачных котов, охотящихся на голубей и воробьев под стропилами.Рыцарство нищало, сундуки в подвалах фамильных цитаделей пустели. Последние золотые серьги, вырванные из ушей иерусалимских иудеек, последний кровенящийся рубином перстень с отрубленного пальца поверженного магометанина, последний золотой оклад из разграбленного константинопольского собора -всё это пошло на снаряжение объявленного папой Иннокентием ... крестового похода на Северо Восток. Это предприятие во славу Сына Господня должно было наполнить пустобрюхие сундуки и янтарем, и златом-серебром.По рассказам первых путешественников - выплескиваемыми пенящимися волнами на морской берег древними окаменелостями сосновой смолы , как и тучным зерном риги, были забиты амбары, избы и дупла священных дубов эстов, ливов, латов, жмуди.Язычники наивно верили , что это застывшие слезы радости богини солнца Сауле.А радовалась богиня проросшему из жёлудя священному дубу...Так и янтарные капли были подобны желудям, а иногда достигали величины гусиного яйца и даже головы ребенка. Вот почему бусы из "солнечного камня" по словам нищенствующих монахов-пилигримов, украшали шеи и сдобные груди подлежащих крещению язычниц. Дикарки носили в ушах серги и на пальцах колечки из них. Желтым глазом светили янтарные вставки в посохах жрецов. Ну а в Пскове и Новгороде русичи по примеру византийцев украшали золотом, серебром и каменьями оклады размалеванных досок, называемых ими иконами и образами. А женщины сих городов щеголяли в раззолоченных киках, сияли расшитыми жемчугами, аксамитами и адамантами нарядами из сверкающих серебряной и золотой нитями паволок.Мираж всех этих россказней все ещё очаровывал пирующих, все ещё мутил их головы не меньше вина из вместимых чаш и кубков.
Виде ние магистра
...Звенели лютни и выводила мелодию флейта. Но не весел был хозяин замка магистр Фольквин фон Наумбург. Глядя на возлежащую посреди стола, добытую рыцарями на охоте тушу испеченного тура, он видел не поджаристые бока лакомого яства , а себя в гробу.Специально препарированная иезуитом -чучельником голова грозы непроходимых пущ и болот вскоре займет место среди других трофеев. Конечно, алхимическая лаборатория в одной из башен замка была предназначена не только для приготовления скульптур из шкур и голов охотничьих трофеев. Vita nostra brevis ... И магистр не на шутку задумывался об эликсире бессмертия да и получить из свинца золото путем трансмутации он был не прочь...Для того и положил он жалование в марок знатоку примудиостей иезуиту
красовалась на стене среди других охотничьих трофеев рядом с геральдическими атрибутами-гербами и знаменами. Топорщили крылья баронские орлы , скалились выпуская из пасти язык пламени львы,дающие право на приставку "фон", алые кресты и клинки братьев меча соперничали в раскраске со вздыбленным конём, полумесяцем и королевскими лилиями.
Отбрасывали на потолок имитирующие очертания невиданных чудовищ, рогатые туры и олени, клыкастые вепри.И кода жонглер подбрасывал ввысь косматящиеся пламенем факелы, тени двигались. Рога сшибались с рогами.Свинле рыло таранило искаженную стропилами перекрытий бычью харю.
- Скажите епископ вы в самом деле верите в предсказания, пророчества, приметы и знамения ..
-Если бы я в них не верил я .в не приговаривал ведьм и колдуний к сожжению на костре.
- Но ворожею которая мне вчера ворожила на янтарном орехе вы пока не сожгли.
- И что же она вам наворожила?
- Она показала мне этот самый янтарный шарик,велела мне смотреть на него и стала что тогашептывать...И я увидел будущее.
- все магия и нахождение.И эту ведьму надо судить судом инквизиции.Поди жемайское бесноватые отродие?
- Да.Но за что судить?Я просто перенёсся в будущее и оказался на поле боя.
Айно в самом деле знала, что стоит ей, хлебнуть из заветной баклажки настоя болотных трав, сжать в ладони янтарный талисман -и она обратится в волчицу , что пряталась в норе с жмущимися к ней волчатами и, как только услышала звук охотничьего рога, осторожно выбежала на поляну. Ориентируясь по запаху капавшей из быка на дорогу крови направилась в сторону замка. Телега везла тура для разделки на кухне. И Витуас, зная что понадобятся его услуги лесоруба для разделки туши и истопника, сбросал звонкие поленья на свою телегу -и тронул в путь. Волчица пропустила жмудянина, а вороны , снявшись с ветви дуба , лениво каркая, махали крыльями-словно злая поломойка кухонной тряпкой на надоедливых падальшиков. Вороны хорошо знали Витуаса и его вороную клячу. Ведь он бывало возил на той же телеге и порубленных во время стычек рыцарей с местным населением, чтобы свалить их в лог, где пока они дожидались погребения, птицы могли вдоволь полакомится выклевыванием глаз и губ. Старые, сытые вороны даже ленились лететь и присаживались на телегу рядом с дровосеком и его топором и тогда он отгонял их вжжой:
-Цыть, ненасытные!
На пиршество разделки яка, не торопясь, летел и коршун, чтобы усесться на почерневшую от времени древнюю липу рядом с поляной для рыцарских ристалищ. Здесь
подковою были выстроены амфитеатром скамьи для челяди и навес с колонными для магистра, епископа, Прекрасных дам и почетных гостей.Под черепичной кровлей места для знати вили гнезда ласточки , да и на старой липе и соседних деревьях было полно гнезд дроздов и сорок. Но коршун мало интересовался этой мелюзгой, их теплыми яйцами и крикливыми птенцами.Он был прикормлен замковыми поварихами.И верящая в оборотничсмтво Айно швыряла под липу куски и для волчицы, и для воронов, и для коршуницы. И пока собаки дрались за брошенные в канаву кишки, коршуница степенно слетала с макушки, и наступив когтями на сочащиймя кусок, набивала зоб, затем она сживала оставшееся когтями и отправлялась в свое гнездо на разлапистой сосне , на краю пущи. Айно провожала ееё взглядом и сама парила в вышине, спускалась на косматый малахай гнезда к птенцам и каждому по кусочку запихивала в желтый клюв. Это были ее детки. Затем за пиршество брались вороны. И только , когда уже смеркалось из кустов за рвом подкрадыалась волчица.
Полное латинское название (Malleus Maleficarum, Maleficas, & earum h;resim, ut phramea potentissima conterens) переводится как «Молот Ведьм, уничтожающий Ведьм и их ереси, подобно сильнейшему мечу». Слово «малефика» (лат. malefica),
В облакы
Ы.а оприч того как сбежала Марина полячка с воренком на Волгу. Как сам третей царевичДимитриц явился честному народу ужеопосля того, как сперва растерзалидудку а ротмертал у скнулиа а затем сожгли его и выстрели пеплом из Царь. Пушки в сторону Польши. Да все бестолку.обьявилми он воро и в ушине
С лит воровско войско старом под осквою гулеванится.
СИБирский вертепщик
С чего да как сподобился я дьяк- расстрига моносьырский,настырный книг .
вертепы по площадям зауральских городов ставить? А с того што скудно мне стало тропари с аепыистами на хорах распевать вдыхая дух паникадидильный.Вот взялся я за нож со ста еской да за ноэни с иглой и стал кукол мпстрячитб.Много ль ума надобно штоб соооудиттб .алашанного Петрушку, Черта,Ведьму,Попа, Солдата...И пошел я со своим вертепом по городам сибирским. От Омска..
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
