Как и что рихтовать в США
Мир с надеждой смотрит на Дональда Трампа — избранного 45-го президента США. Те, кто прогнозировал его победу, пожинают лавры прорицателей.
Как Владимир Жириновский.
Большинство же делают вид, что их логичные прогнозы, основанные на информированности и опыте, не сбылись лишь чудом, из-за вмешательства её величества «американской демократии».
Мало кто при этом сомневается в том, что «система будет рихтовать» Трампа.
Так и заявил премьер-министр России Дмитрий Медведев: «политическая система дала несистемному кандидату победить на выборах, однако эта же политическая система будет рихтовать нового президента страны».
Российский премьер задался при этом риторическим вопросом: «насколько будущий президент Трамп вообще подвержен такой рихтовке». «Поживем — увидим», — резюмировал он.
Да, увидим…
Но доживем ли!
53 года назад застрелили президента США – Джон Кеннеди стал четвертым главой американского государства, погибшим на этом посту. С тех пор президентов в Америке не убивали – но после избрания Дональда Трампа вероятность физического устранения главы государств резко увеличилась. Могут ли убить 45-го президента – и к чему это приведет? 22 ноября 1963 года в Далласе одиночка Ли Харви Освальд застрелил президента Джона Кеннеди – так гласит официальная версия событий. Хотя в нее не верят очень многие – как среди ученых-исследователей, так и среди простых американцев – это не так важно. Принципиальное значение имеет тот факт, что президентство Кеннеди, имевшего немало врагов в американском истеблишменте, закончилось в тот осенний день в Техасе – и американская история пошла по другому пути.
С избранием Трампа – ставшего президентом вопреки явно выраженному желанию абсолютного большинства истеблишмента – вопрос о различных вариантах устранения президента снова становится актуальным.
Как минимум, об этом думают некоторые в США – от сведенных с ума антитрамповской пропагандой «борцов с фашизмом и диктатурой» до самых влиятельных «потомственных правителей». Нет президента – нет проблема.
Или, по крайней мере, можно сделать вид, что ее нет.
Американские президенты не так уж редко умирали на посту – из 43 человек, занимавших эту должность за 227 лет, 8 умерли при исполнении обязанностей. Половина из них были убиты – в период с 1865 по 1963 были застрелены Линкольн, Гарфильд, Маккинли и Кеннеди – другие скончались от болезней, как правило, неожиданных. Вокруг как убийств, так и внезапных смертей президентов в США само собой есть масса различных «теорий заговоров» и просто спекуляций – часть из которых кажется далеко небезосновательными (и это касается не только самой знаменитой истории с убийством Кеннеди).
Кроме убийств действующих президентов есть и несколько историй с убийством наиболее популярных кандидатов в президенты, тех, кто практически гарантировано выиграл бы выборы, если бы дожил до них.
Во время выступления в Праге экс-госсекретарь США Мадлен Олбрайт заявила, что победа Трампа - не причина для паники, так как «мы не знаем, что будет».
По ее мнению, именно окружение Трампа должно скорректировать его позицию по Украине и России, сообщает «Радио Свобода».
Сенатор-республиканец от штата Вирджиния Ричард Блэк в интервью RT заявил буквально следующее:
«Я должен сказать вам нечто очень важное о людях, окружающих Дональда Трампа. Они настроены про-сирийски и очень определенно — анти-террористически. И я не мог бы переоценить значения этих выборов… Это, возможно, самая решительная победа над терроризмом с момента начала войны с ним. В отношениях с Россией нас ожидает драматический разворот. Вы знаете, что я человек военный. Я провел в рядах 32 года. И я знаю, как готовятся войны. Они не случаются вдруг, к ним готовятся долго. И вот что я скажу. Мы двигались к Третьей мировой войне с Россией».
Пока американская «система» и ее внешние метастазы, с наиболее опасным из очагов в виде НАТО, прикидывают, в каких местах и под каким углом рихтовать Трампа, мир на короткий период времени вздохнул с облегчением.
Глобальный политический процесс (кризис) поставлен в режим ожидания. Ожидания весьма тревожного, но, как уже было отмечено, наполненного надеждой.
Источником надежды, прежде всего, является понимание того факта, что в сложившихся условиях «система» вынуждена будет перезапускаться с новой базовой точки. В любом случае. И в качестве оной выступает не угроза кандидата от «системы» Хиллари Клинтон «стереть Россию с карты мира», а обещание вышедшего на авансцену глобальной политики «несистемного» Трампа — наладить сотрудничество с Москвой в деле искоренения другого несистемного явления — агрессивного исламизма, вылившегося в трансграничный терроризм.
Для нас же интересен другой немаловажный вопрос, исходящий из заявления премьер-министра России Дмитрия Медведева.
Почему все-таки «политическая система дала несистемному кандидату победить на выборах»? Намеренно, в целях самосохранения, или же речь идет о коллапсе «системы»?
Семантика словосочетания «дала победить», означает, что «система» была не только не против, но и в какой-то степени желала избрания Трампа.
В противном случае, она не дала бы ему победить. Ведь и Хиллари Клинтон, заявившая о своем разбитом поражением Трампу сердце, в чем-то права, когда обвиняет в этом директора ФБР Джеймса Коми. Голосовать за «первую женщину президента» и за «первую обвиняемую женщину президента» — это не совсем одно и то же. А что же ФБР, как не важнейший механизм внутренней системы США?
Парадокс в том и состоит, что американская «система» никогда не действовала системно, а наоборот всегда опиралась на несистемные силы, инструменты, ценности и решения. «Несистемный» кандидат Трамп вполне мог быть главным кандидатом «системы», тогда как якобы «системная» Клинтон, с кровью американского посла в Ливии на руках и мужем-развратником — ложной ставкой.
Не случайно, еще один человек «системы» — вице-президент Джо Байден «неожиданно» отказался от чести быть Госсекретарем при президенте Клинтон, а также призвал ФБР опубликовать ее электронную переписку.
Не случайно, нити, связывающие «системную» Клинтон с несистемными силами радикального характера на Ближнем Востоке, особенно явно проступили под занавес предвыборной кампании.
Оказалось, что Клинтон не только получала прямое финансирование от режимов, спонсирующих международный терроризм, таких как Катар и Саудовская Аравия, но и держала в качестве своей ближайшей помощницы с доступом к секретной информации дочь ключевых лиц из международной структуры «Братьев-мусульман».
Теперь понятно, почему «демократическая» администрация США так радовались свержению Мубарака в Египте и приходу к власти Мухаммеда Мурси. Что же до демонстративного и жестокого надругательства над Муаммаром Каддафи в Ливии, то это и вовсе могло быть заветной мечтой клана Хумы Абедин.
Но должна ли за это отвечать «система»?
Сегодня, в период фактического транзита власти, уходящий президент США Барак Обама в авральном режиме приказывает найти и уничтожить главарей террористической группировки «Джебхат ан-Нусра», бросив на эти цели все силы разведки и ударные беспилотники. Как отмечает в этой связи The Washington Post, «ранее Белый дом игнорировал эту группировку, но сейчас власти США решили действовать». И это больше похоже на лихорадочное заметание следов.
Ведь когда «система» перестает дергать за ниточки, то появляется риск, что за них начнут дергать с обратной стороны. Реорганизация «системы» заставила ее на миг остановиться, в то время как объективные процессы, которые она запустила и активно ими манипулировала многие годы, продолжают развиваться в прежнем, а то и более интенсивном режиме. Именно это и заставляет Обаму нервничать.
Но настолько ли «несистемен» Трамп?
На самом деле, привлечение несистемного механизма к управлению «системой» имеет смысл только в том случае, когда «система» уже не способна вылечить саму себя. Человек из «системы» — Хиллари Клинтон обеспечила бы в лучшем случае движение «системы» по инерции в заданном направлении, которое в свое время сама изнутри «системы» помогала определять и видела единственно возможным.
Трамп посмотрит на систему изнутри, но «несистемным» взглядом. Он будет призван работать над реорганизацией и реабилитацией американской, а значит и глобальной «системы». Этого от него все и ждут. И с этим связана паника тех, кто в качестве винтиков и маховиков продолжают функционировать в еще действующей, но резко замедлившей свой ход и потерявшей ориентиры «системе».
«Система» знает, что она больна и идет к краху.
Нужен «несистемный» Трамп, которому придется рубить метастазы, вытягивающие из «системы» все соки и принимать на себя ответный удар. Во время своих выступлений перед избирателями Трамп не переставал перечислять, сколько судей, губернторов, мэров, генералов, адмиралов и прочих ответственных лиц его поддерживают.
А что это, если не «система»? Он, безусловно, уже очень хорошо знаком с «системой», и во время выборов пользовался поддержкой существенной ее части — той, которая видела гибельность прежнего пути. И дело здесь вовсе не в транснациональных корпорациях, которые тоже встроены в «систему».
Предвыборные обещания Трампа — это диагноз всей «системе». Попробуем вспомнить наиболее важные их них — базовые точки, с которых начнется отсчет его президентства — либо в сторону реабилитации «системы», либо личного поражения и личной гибели вместе с миллионами людей в ее жерновах.
1. Свертывание глобализации ради глобализации — пересмотр невыгодных для экономики США торговых соглашений.
2. Отказ от тактики «кто не с нами, тот против нас» — поиск компромисса с крупными независимыми игроками, прежде всего Россией. Ибо Китай в экономическом плане очень сильно зависит от США.
3. Ограничение практики интервенционизма, в том числе путем применения технологий «цветной революции» и дестабилизации других государств.
4. Избавление от «нахлебников», пассивно «потребляющих» американскую безопасность, в том числе в рамках альянса НАТО, цели и задачи которого на сегодняшний день далеко не ясны.
5. Избавление американцев от чудовищного госдолга. Какими именно средствами — другая история.
6. Укрепление суверенной американской военной мощи.
Могут ли перечисленные меры оздоровить американскую «систему», вернуть США былую мощь и авторитет? А разве не в этом должна быть заинтересована «система»? В этом, а не в ядерной войне с Россией, к которой с остервенением шла «мадам Киллари» и ее многочисленные безумные фанатики.
Вышеизложенные тезисы программы Трампа — единственный выход из ситуации для «системы».
Потратив $ 800 млрд за последнее десятилетие, США умудрились в конечном итоге привести к власти в Ираке проиранский режим, усилить Тегеран и потерять доверие Израиля.
Умудрились потерять Египет, который сегодня отходит от Саудовской Аравии, становясь важным партнером России в регионе. Потерять саму Саудовскую Аравию, Турцию и даже Филиппины.
Эти страны обращают свои взоры в сторону России и Китая. Бывших партнеров США подгоняют хаос и мракобесие, воцарившиеся в Ливии и Сирии, вместо ожидавшихся «системой» стабильных поставок нефти и наземного транзита газа с Персидского залива в Европу. Плюс ко всему национальная консодидация вокруг Владимира Путина и военный ренессанс России, дестабилизация Евросоюза с выходом оттуда Великобритании (глаз и ушей США), рост амбиций мощнейшего Китая, упадок Японии и прочее. «Система» шла в никуда.
Причем не только в политическом, но и финансово-экономическом направлении — внешний долг в размере $ 20 трлн венчает тяжелую картину, став неподъемной ношей на шее всего человечества. Что касается идеологии «системы», то она похоронена под обломками Алеппо.
О какой вообще демократизации Сирии и Ливии шла речь?! А есть ли она вообще та демократия? Оказалась, что есть! И вот она — в самих США.
В целом, миссия Трампа сводится к возвращению США той роли, на которую Америка исторически претендовала — комбинатора идей, двигателя мировой экономики, законодателя политической моды.
А не разжигателя хаоса и крышевателя насилия.
Однополярный мир не только опасен, но он еще и невозможен — в свое время предупреждал президент России Владимир Путин.
Попытки задушить альтернативные центры силы и развития дорого обходятся. В определенный момент ресурсов для закрепления контроля над ними начинает не хватать, и тогда непосильная ноша обрушивает «систему».
В связи с этим стратегия Трампа до выборов предлагала умерить военную активность, переложить часть расходов на союзников, а высвободившиеся средства пустить на поддержание собственного глобального превосходства.
В отличие от «стратегии» рвущейся в пекло войны Клинтон, она вполне рациональна для американской «системы».
Для России наступает новый исторический этап. «Система» не сможет и не будет рихтовать Трампа до формы Обамы, Буша или Клинтон.
У нее нет такой задачи. Скорее всего, она примет лицо Трампа и возьмет на вооружение его базовый приоритет — «восстановить былую мощь США».
Но без прямой конфронтации с Россией, которая обходится слишком дорого, становится трудноуправляемой, а при таком лидере России, как Путин, еще и весьма опасной.
Виген Акопян, главный редактор EADaily
Устали быть всегда виноватыми
Юрий Аммосов о том,
почему консервативная Америка проголосовала против «политики идентичности»
После президентских выборов во многих университетах США прошли протесты против избрания Трампа. Самыми популярными лозунгами были обвинения Трампа в неприязни к черным, женщинам, ЛГБТ и призывы к этим группам объединиться и оказать сопротивление. Это вполне ожидаемый результат после многих лет активного внедрения Демократической партией в американское общество так называемой политики идентичности (identity politics) — идеологии, по которой демографические группы имеют единые интересы и должны действовать заодно.
Связка анкетных данных и симпатий и антипатий была основной на выборах последних полутора десятилетий. За Обаму призывали голосовать как за «первого черного президента», за Клинтон — как за «первую женщину-президента».
Критика направлялась не только на чужие «плохие» группы, но и на индивидуальное нежелание вести себя сообразно требованиям для своей «хорошей» группы
В первую очередь в отказе следовать «прогрессивным» принципам («прогрессивный» — термин американской политики, означающий примерно «продемократический» и «левошестидесятнический»).
Список дискриминируемых групп при этом сузился. Официальная политика активно защищала женщин, ЛГБТ и черных. В США официально установлены расовые группы белых, черных, латиноамериканцев, азиатов и аборигенов Америки. Хотя официально угнетателями по-прежнему считались белые, по факту страдания черных признавались куда более актуальными, чем других небелых групп. А азиаты в течение многих лет неформально находятся в наихудшем положении — средний балл на стандартизированных тестах для них выше, чем для других «расовых» групп.
По сути, «расовая проблема» выглядит в 2016 году как «черные против остальных».
Среди ЛГБТ также возникла своя мини-привилегированная группа трансгендеров — политика и тут косвенно акцентировала заданную группу, а не ориентацию и личное предпочтение.
«Политика идентичности» не привела Демократическую партию к победе, зато создала в обществе и особенно в университетах и колледжах (через которые проходит уже каждый третий американский юноша и девушка) токсичную атмосферу взаимного недоверия и ненависти по групповому признаку.
Внедрение «политики идентичности» шло в последние годы не только через «прогрессивную идеологию», но и с использованием механизмов административного давления.
Когда летом 2013 года сенат США утверждал сравнительно незначительную кандидатуру заместителя министра образования США по гражданским правам, многие критиковали это назначение как «жетонное» (tokenism). Этот созданный Мартином Лютером Кингом термин означает демонстративное назначение на должности лиц из дискриминируемых групп с целью подменить борьбу с дискриминацией демонстративными действиями без последствий. «Мы не (расисты, гомофобы, сексисты) — смотрите, у нас есть (черный, гей, женщина)». Кандидат Белого дома Катрин Ламон (Catherine E. Lhamon) была черной лесбиянкой, а управление по гражданским правам (OCR) занималось в основном рассылкой номинальных циркуляров и агитационных материалов.
Однако Ламон довольно быстро показала, что ее-то как раз судить по анкете не следует, и превратила токен-назначение на токен-должность в реальный инструмент серьезного влияния. OCR под руководством Ламон сразу выпустил новый циркуляр для высших учебных заведений, которым сообщил, что будет рассматривать любые акты «сексуального харассмента» как нарушения гражданских прав студентов, а отказ университета расследовать их — основанием для своего служебного расследования.
Через год OCR начало публиковать списки открытых расследований. Только за первый год их было начато больше ста, а к настоящему времени OCR ведет 246 расследований в 195 учебных заведениях (всего в США около 3 тыс. университетов и колледжей). Метка «Нарушение гражданских прав» не только серьезно бьет по репутации, но и дает основания лишить университет федерального финансирования, что в современных условиях может привести к кризису учебного заведения. Формально правом на защиту могут воспользоваться все, а статистику жалоб OCR не публикует, но почти все известные случаи — это обвинения женщин в адрес мужчин и черных в адрес белых.
Понятие харассмента OCR в новых циркулярах трактовало как «любое нежелательное посягательство». По циркулярам прежних лет (2003 года) требовался объективный состав, с 2013 года фактом «нежелательности» признаются «эмоциональные переживания» обвинителя.
Случаи изнасилований и других преступных посягательств на половую неприкосновенность стали теряться в сведениях личных счетов и просто произвольных жалобах.
Критики университетской жизни стали применять термины из психоанализа — «слова-триггеры» (упоминания о психотравмирующих ситуациях, способные вызвать стресс) и «микроагрессия» (формально мирная, но подсознательно агрессивная фраза).
Ассоциация азиатских студентов Университета Брандейса организовала обучающее мероприятие, где был плакат, объясняющий, что выражение «Вы азиат — вы, должно быть, очень умный» — микроагрессия (быть умным не только плохо, но и обидно). Активисты, сами азиатского происхождения, потребовали закрытия этого мероприятия… за микроагрессию, выраженную в упоминании микроагрессии. Объяснения этой логической рекурсии они дать не смогли, но этого и не потребовалось — по новым правилам OCR жалоба уже есть доказательство, и мероприятие от греха свернули.
Сейчас, когда шок от результата еще не прошел, мы склонны видеть в Трампе сокрушителя устоев и чуть ли не Робеспьера, однако есть ли основания... ;
Группы студентов-активистов все чаще выдвигали к преподавателям и мероприятиям на кампусе цензурные требования, в том числе и когда подразумеваемые «жертвы» претензий не заявляли, а сами активисты никак в спорных курсах и мероприятиях не участвовали.
В одном университете активисты потребовали убрать из программы английской литературы Шекспира, так как это представитель «белого привилегированного большинства».
В другом — убрать из истории экономических учений Маркса, так как в его «Капитале» «отсутствует расовый анализ». Студенты Нью-Йоркского университета в 2014 году возмутились, увидев на лекции древнегреческое изображение сирен Одиссея с обнаженной грудью — до официальной жалобы дело не дошло, но вполне могло дойти.
Спустя три года атмосфера в кампусах университетов серьезно поменялась. Руководству университетов стало проще избавиться от обвиняемого, не утруждаясь разбором дела по существу, чем противостоять федеральным инспекторам по равноправию. Студентов и преподавателей часто травили, преследовали или вышвыривали вон по обвинениям, которые через некоторое время оказывались заведомо ложными (как, например, известный случай с «матрасом» в Колумбийском университете).
Недоверие и отчуждение между группами по принципу пола и цвета кожи нарастало. Возникшие в 1970 годы «безопасные места» (зон в кампусе, где представители дискриминируемых групп могут собираться без угрозы для себя) превратились в места только «для своих», а фактически — для агрессивного студенческого актива.
Руководство университетов начало побаиваться групп активистов, которые пользовались безусловной поддержкой (если не организационной, то моральной) OCR. Активисты, в свою очередь, стали требовать зачетов за общественную работу и особого отношения на курсах и экзаменах, то ли наивно, то ли цинично мотивируя это тем, что общественная работа — пикеты, плакаты, собрания и прочее — не оставляет им времени для академических занятий.
До «освобожденной общественной работы» по образцу советского комсомола осталось не так уж много.
Интересно, что пострадавшими от новой политики оказались американцы еврейского происхождения. В последние годы борцы за равноправие уверенно включают евреев в белое привилегированное большинство. Указания, что исторически это, мягко говоря, ложно, парируются аргументом «Ваши предки наших (их) предков продавали в рабство» (отсылка к мифу столетней давности о евреях как профессиональных работорговцах).
В 1950–1960 годы белые супремасисты на глубоком Юге преследовали белых активистов борьбы за гражданские права черных как «этих нью-йоркских еврейчиков» — и действительно, среди белых прогрессивных активистов было немало евреев, вчерашних жертв такой же дискриминации. Этот вклад сейчас в «прогрессивном» дискурсе США забыт, и американцы еврейского происхождения считаются белыми угнетателями, которые обязаны признавать и искупать бремя исторической вины.
Концепция коллективной ответственности за грехи предков, подлинные или мнимые, праву США несвойственна, наоборот, с 1930-х годов суды рассматривали расу как самоидентификацию, и теоретически любой американец может считать себя кем угодно. На практике же расовую принадлежность считают врожденной, а в последнее время периодически происходят скандалы, оттого что молодые активные правозащитники то тут то там провозглашают белокожих «врожденными расистами».
Интересно, что не только «привилегированное большинство» не обладает никакими сколь-либо очевидными привилегиями, но и «угнетенные меньшинства» чаще всего не имеют опыта дискриминации.
Один из отцов-основателей США Томас Джефферсон говорил, что в свободном государстве надо каждые лет пятьдесят устраивать революцию. Чтобы система не... ;
Большая часть цветных студентов в США — выходцы не из низших слоев, где проблемы социальной адаптации реальны и остры, а из вполне успешных семей среднего класса, потерявших связь с цветной беднотой и не встречавших дискриминацию иногда на протяжении уже двух поколений. То же верно и для девушек, которые росли в обстановке, максимально исключавшей дискриминацию по полу. Фактически борьба с дискриминацией оборачивалась борьбой за привилегии.
Вот с таким багажом образованный класс Америки встречает конец демократического восьмилетия Обамы — Клинтонов. Поэтому одним из острейших вопросов в политике США является то, как новый президент Трамп поступит с наследием «политики идентичности». Объективно «политика идентичности» была направлена, конечно, не на гражданское равноправие, а на создание управляемого массового электората Демократической партии, которым можно манипулировать по групповому принципу. Поэтому у Трампа будет стимул нанести «политике идентичности» как можно больший урон, чтобы подорвать базу демократической машины к выборам 2020 года.
Другой вопрос, как это будет сделано и как это стоило бы сделать. Трамп вовсе не отмороженный расист, сексист и гомофоб, каким его рисовала враждебная пропаганда.
Возврат к дискриминации не только несимпатичен новому президенту и не только невозможен политически, но и не имеет смысла, так как только усугубит раскол общества по вздорным признакам.
Оптимальной политикой для Трампа будет именно всемерное сглаживание расовых, гендерных и ориентационных конфликтов, сближение и примирение общин, чтобы «идентичность» вообще перестала быть значимой. Это не только сделает атмосферу более дружелюбной и мирной. Это еще и создаст почву для возникновения групп политической поддержки по новым принципам, не связанным с групповой идентичностью и подчинением членов группе, к чему Трамп будет готов, а демократы — нет.
Интересно, что именно такой политики хотел и Мартин Лютер Кинг, сказавший в 1963 году: «Есть у меня мечта, чтоб моих детей судили не по цвету кожи, а по душевным качествам».
Автор — преподаватель МФТИ
Другие статьи в литературном дневнике:
