Особенности новороссийской защиты
МОСКВА, 21 ноября. /ТАСС/. Число защит диссертаций в России в 2012 году превысило 24 тысячи, а в 2015 году сократилось более чем на 40%, до 14,1 тыс. Об этом сообщил в понедельник на конференции "Актуальные вопросы модернизации системы подготовки научных кадров" председатель Высшей аттестационной комиссии (ВАК) при Минобрнауки России Владимир Филиппов.
"Если в 2012 году было 24 тысячи защиты диссертаций, то по итогам 2015 года - 14 тысяч защит диссертаций. Это огромные цифры, на 10 тысяч диссертаций стало меньше. Фактически, на 40%", - сказал Филиппов.
Согласно статистике, в 2012 году в России прошла защита более 2,8 тыс. докторских и 21,1 тыс. кандидатских диссертаций. Год спустя их общее количество сократилось менее чем на 7%, до 2,3 тыс. докторских и 20 тыс. кандидатских работ. Однако уже в 2014 году сокращение оказалось гораздо более значительным: прошла защита лишь 1,5 тыс. докторских и менее 9,9 тыс. кандидатских диссертаций. В 2015 году количество защит докторских работ составило 1,6 тыс., а кандидатских - 12,5 тыс.
Подробнее на ТАСС:
http://tass.ru/nauka/3800122
С. Миронин
Варианты решения диссертационной ловушки
Качество российских диссертаций
Почему-то в России большинство ученых и обывателей убеждены, что степень доктора философии (PhD) соответствует степени российского кандидата наук. Об этом же свидетельствует законодательная практика (см. выше соглашение с Францией). По мнению российских ученых, PhD является эквивалентом российской степени кандидата наук, поскольку присваивается по окончании аспирантуры и представлении текста диссертации.
На самом деле это не так, это очередной обывательский миф. Западная PhD (естественно, я беру для сравнения страны-лидеры в науке) существенно превосходит по уровню требований российскую степень кандидата наук, достигая и превосходя даже российские докторские диссертации. Хотя до сих пор по старинке используется система конвертирования из PhD в кандидатскую диссертацию (КД) или КД признается за PhD. Это было в советское время. Тогда действительно КД была только чуть ниже по качеству, чем PhD.
Ниже я сопоставлю актуальность, методический уровень диссертаций, включая оснащенность приборами и компьютерами, достоверность, новизну, наличие квалифицированных научных руководителей, которые знают, что исследовать, а не ищут диссертабельную тему. И я об этом буду говорить ниже. Давайте по порядку.
Очень плохо, что сохраняется лазейка дающая возможность присудить докторскую сразу же после защиты такой же диссертации как докторской. Я знаю несколько таких примеров. Как правило, эти доктора как специалисты ученые равны нулю.
Наукометрическая оценка
Выше я уже описал, как готовят докторантов на Западе, и не буду повторяться. Давайте сравним квалификационные характеристики российских кандидатов и докторов наук и западных докторов философии, сравним научный уровень российских докторских диссертаций с диссертациями стран Запада на соискание доктора философии. Причем я пока остановлюсь в основном на подготовке американских и лучших европейских докторов в их типичном варианте. Свой анализ я сосредоточу на специальностях биологического профиля, области, где я кое о чем могу судить. Для других специальностей мои выводы могут оказаться ошибочными, но, судя по разговорам со своими коллегами — учеными других специальностей, мои выводы, увы, скорее всего, справедливы и для других научных специальностей.
Итак, я возьму биологию, которую я хорошо знают. Медицинские науки очень сложно сравнивать. У меня есть 8 диссертаций по своей теме. Последние из хороших стран. Достаточно случайная выборка. Взял последние диссертации на соискание доктора биологических наук с сайта ВАКа. Медицина очень специфична. Остальные специальности мне знакомы меньше. Используя некоторые наукометрические показатели, я провел экспертную оценка 8 докторских диссертаций на соискание ученой степени доктора биологических наук (объявления и авторефераты которых я взял на сайте ВАК за май-июнь 2007 года). Кто желает может зайти на сайт ВАКа и посмотреть авторефераты докторских диссертаций. И вот что обнаружил.
Актуальность
В России планирование диссертации есть сугубо бюрократическая процедура. Хотя в инструкции ВАК по защите содержится требование актуальности, то есть полезности для науки и общества, на практике этот пункт контролируется только самим соискателем. По инструкции соискатель, подавая документы на планирование работы, должен написать актуальность исследования. Поэтому большинство соискателей просто переписывают готовый план, из имеющихся в ученом совете с небольшими его адаптациями для данной работы.
В России (да и в позднем СССР) диссертация при начале работы над ней должна была быть делаема, или как тогда говорили диссертабельна и одновременно удовлетворять требованием решения задачи, имеющей существенное значение для отрасли. Именно поэтому темы делятся на диссертабельные и недиссертабельные. Планирование научных работ поискового характера очень трудно или практически невозможно.
Соискатель заранее должен определиться по какому классификационному признаку, определяющему характер результатов диссертации, будет проходить защита. Это тоже бюрократизация науки.
На Западе темы более актуальны, так как их рецензируют ведущие эксперты и тайно. На Западе есть конкурс грантов и доля средств, выделенных по тому или иному направлению. Это и определяет актуальность исследования. Она оценивается экспертами, рецензирующими гранты. Актуальность должна определяться до начала исследования, а не после. В Сталинском СССР это делалось президиумом АН СССР . Поэтому актуальность PhD даже выше, чем докторская диссертация (ДД), так как идет отбор путем закрытого конкурса.
Новизна
В российской ДД имеется 6 публикации с импакт-фактором ниже, чем 0,2. В PhD имеется 2?3 публикации с импакт-фактором не менее 1. Индекс цитирования и импакт-фактор имеют очень хорошее соответствие с присуждаемыми Нобелевскими премиями. Более того, сейчас эти два инструмента стали одними из основных при поиске будущих нобелевских лауреатов. Среди современных российских научных журналов только 100 (1,66 процента от мирового количества) имеют более-менее значимый импакт-фактор, остальные никто в мире не читает.
Не все знают, что такое импакт-фактор? Степень всемирной «уважаемости» журнала определяется его «импакт-фактором» — специальным показателем, ежегодно рассчитываемым по стандартному алгоритму. Импакт-фактор, по которому оценивается научный «вес» периодических изданий, неразрывно связан с цитируемостью публикаций. Импакт-фактором издания в текущем году называется отношение количества ссылок на публикации этого журнала в течение двух лет, предшествующих году обследования, к количеству опубликованных за тот же период времени статей . Чемпионами по «импакт-фактору» считаются такие престижные во всем мире журналы, как «Nature», «Lancet» и некоторые другие. Во всем мире реферируемых журналов с ненулевым импакт-фактором насчитывается почти 6000.
Если диссертация на соискание доктора философии ориентирована на публикацию полученных результатов в высокоимпактных научных журналах и только после их публикации обычно проходит защита, то диссертация на соискание кандидата и доктора наук в России ориентирована прежде всего на подготовку самой диссертации, а не научных статей. Рецензентами выступают назначенные учеными советами оппоненты, но чаще всего их подбирает сам научный руководитель диссертанта их из числа своих хороших знакомых или лиц, у которых он сам был оппонентом и пропустил работы учеников этих лиц, закрыв глаза на недостатки. Сначала пишутся статьи, а потом уже оформляется работа квалификационная. На диссертации не ссылаются — на Западе они не являются первичными научными документами. Одна статья в Селл (Cell) часто содержит данные как минимум 10 российских КД.
Импакт-фактор большинства российских научных журналов из списка ВАК не превышает 0,5, а чаще всего еле-еле достигает 0,2. Огромная часть этих журналов вообще не рецензируется ПабМедом и Скопусом (интернет ресурс, подсчитывающий индекс цитирования). Поэтому, если судить по научной значимости диссертационных работ, подготавливаемых аспирантами на Западе и российскими аспирантами, то первые имеют, как минимум, в 2?3 раза большую научную ценность. На самом деле, в большинстве случаев, это сравнение показывает еще большую ущербность российских кандидатов наук в сравнении с докторами философии в странах Запада с наиболее развитой наукой (я не говорю, например, о Греции или Португалии, хотя и здесь виден в последнее время существенный).
Кроме того, соискатель ДД является первым автором чаще всего не более, чем в половине этих научных статей. Другими словами, оказывается, что уровень публикаций в российских докторских диссертациях раза в 4 ниже, чем уровень публикаций в средних PhD диссертациях по клеточной биологии, которые я привез в 2000 году из Голландии и Швеции. Это значит, что научная значимость PhD выше, чем ДД.
Мой опыт работы оппонентом показывает, что в большинстве случаев диссертация выносится на защиту без публикации 50% основных научных результатов. Они потом могут быть опубликованы или нет. Их никто как правило не проверяет. В нынешней России наиболее распространенным видом публикации являются тезисы докладов и выступлений. Как правило, времени на публикацию всех результатов в высокоимпактных журналах нет. Об этом проговорился известный публицист Глазычев , когда узнал о введении в действие списка журналов ВАК, где можно публиковать результаты диссертаций. Он пишет по этому поводу — «… например, из моих аспирантов сразу три человека минимум на год отпадают, потому что опубликовать в тех журналах, которые указаны в списке, это в лучшем случае долгая история, даже если я буду воздействовать силой личного авторитета.» Его поддержала профессор МГУ А. Журавлева, которая сообщила, что «внезапное сокращение списка „ваковских“ изданий оказалось (для МГУ) настоящей катастрофой». «Университет на смог выпустить (обратите внимание на слово — АВТ.) около 50 человек аспирантов (в том числе заплативших за обучение иностранцев)». «Ведь „основные результаты“, которые должны быть опубликованы в журналах этого списка, достигаются аспирантами к концу срока — когда работа готова, публиковать их на 1 и даже на 2 курсе просто невозможно.»
Да, сейчас для докторских диссертаций требуется публикация не менее 6 статей в изданиях, включенных в список ВАКа. Но новизна многих диссертаций сомнительна — в России мало кто читает англоязычную литературу. С 1992 г. рухнула советская система научно-технической информации, закрылись научно-технические журналы, во многих НИИ и на предприятиях уничтожены уникальные библиотеки. Научная литература (монографии), издаваемая мизерными тиражами, дорога и малодоступна. Да и печатают там в основном интеллектуальный мусор.
Как правило, последняя информация из самых последних номеров высокоимпактфакторных научных журналов не доступна российским ученым, так как часто является платной. Многие журналы делают доступ к статьям бесплатным только через несколько месяцев после публикации, то есть, заложено отставание других стран. Кроме того, природа вроде бесплатна, но для Челябинска требует 300 долларов. Нет ни одного свежего научного иностранного журнала в Иванове. Доступ через интернет резко ограничен.
В Российском науковедении за последние годы одни потери — закрылся журнал «Науковедение», пропали аналитические центры в ИНИОНе, ИЕТе, загнулись центры анализа науки при Миннауки, науковеды разбрелись по случайным зарубежным заказчикам .
Оказалась разрушенной и система научных журналов. В свое время многие советские журналы реферировались американской системой ПабМеда и учитывались в Индексе цитирования. Сейчас большая часть российских журналах утратила этот статус, а чтобы попасть обратно в ПабМед нужно себя зарекомендовать. Сегодня публикации в научных журналах, издаваемых всеми российскими академиями — бесплатны (а некоторые журналы даже платят какие-то копейки авторам). Если завтра это отменить, то публикации просто прекратятся, и наука умрет .
Резко ухудшилось библиотечное обслуживание. В течение 2000?2005 годов (думаю, что сейчас положение не лучше) Государственная центральная научная медицинская библиотека не получала иностранных журналов, да и подписка через Интернет была ограничена несколькими названиями. Библиотека имени Ленина утратила своё значение в качестве научного центра, когда она была доступна для научных работников и имела почти все зарубежные журналы.
В России система подготовки и издания реферативных журналов практически разрушена. В годы Советской власти эта система позволяла быстро и оперативно распространять информацию по всем населённым пунктам СССР. Она работала эффективно и дёшево. Приказала долго жить и система обеспечения предприятий промышленности и научных учреждений зарубежными научными и научно-техническими книгами и журналами. Большую их часть теперь прочитать невозможно, так как нет средств на их приобретение. По сути, Россия лишилась научно-технической информации.
Резко сократилось финансирование библиотек России. Сокращение финансирования привело к ухудшению комплектования как отечественной, так и зарубежной литературой, что существенно снизило информационный потенциал научных библиотек. Данный тезис может быть проиллюстрирован на примере Централизованной библиотечной системы (ЦБС) БЕН РАН — самой крупной библиотечной системы РАН. Если в 1990 г. ЦБС БЕН РАН было приобретено 124576 экземпляров иностранных изданий всех видов, то в 1999 г. — только 30248. Падение в 4 раза!!! Еще более ярко сложность положения проявляется на примере валютной подписки на научные журналы. Научные журналы, с одной стороны, являются для ученых всего мира самым важным информационным источником и, с другой стороны, местом публикации результатов своих исследований и закрепления научного приоритета. Если в 1990 г. Централизованной библиотечной системы библиотек естественных наук (ЦБС БЕН) РАН подписывала за валюту 2847 наименований зарубежных научных журналов, то в 1999 г. — только 209 наименований .
Годовой бюджет Российской национальной библиотеки (бывшей Ленники) около 10 млн долларов (2004 год). Для сравнения: библиотека конгресса США имеет бюджет около 500 млн долларов (к нему добавляются ежегодно частные пожертвования в сумме 20?30 мнл долларов) .
Что касается доступа к международным научным изданиям, — это всегда было головной болью для советских и российских ученых. Сейчас положение усугубляется общемировыми тенденциями общего роста числа научных публикаций и роста цен на научные издания, превышающего финансовые возможности научных библиотек даже ведущих стран мира. Так, по данным журнала Природа («Nature»), за 20 лет (1970-1990) индекс цен на научные журналы возрос более чем в 10 раз, значительно опережая рост финансирования библиотек. По данным того же источника, 114 библиотек-членов Американской ассоциации исследовательских библиотек в 1997 г. израсходовали на 142% больше средств на подписку, чем 10 лет назад, выписав при этом на 6% меньше наименований журналов .
Посещение мною в декабре 2005 года областных научных библиотек Владимира и Иванова выявило, что после 1991 года поток поступлений резко снизился. По сути можно даже сказать, что после 1991 года имеется провал в поступлении книг. По словам библиотекарей, все дело в том, что резко снизилось финансирование. Кроме того, было отменено правило, по которому в областные научные библиотеки и ряд других центральных библиотек Москвы и ряда крупнейших научных центров обязательно поступал сигнальный экземпляр любой печатной научной продукции. После прекращения поступления научной литературы имелись факты воровства из областной науки в Иванове — люди платили 20 кратные цены (при стократной инфляции), а книги забирали. Очень много книг похищено. Сейчас стали поступать учебники, но очень мало.
Практически отсутствуют иностранные журналы. Доступ в Интернет осуществляется за деньги посетителя. За бланки требований введена плата. Хотя и очень маленькая. 20 копеек во Владимирской областной научной библиотеке имени Горького. В областных библиотеках Владимира и Иванова платят за ксерокопии, за интернет. Мои подсчеты в декабре 2005 год показали, что в основном занимаются в библиотеках женщины, около 65%. В день ходят около 300 человек в научку в г. Иванове. Раньше, в советские годы она была всегда переполнена. Но даже имеющиеся книги читают мало. Например, 6 раз прочитали книгу Кара-Мурзы о науке во Владимирской научке. В научке г. Иванова эту книгу брали всего 2 раза.
Администратор в научной библиотеке в г. Иванове, которая меня записывала, сказала, что у нее зарплата вместе с пенсией чистыми 3000 рублей. Но она раньше заведовала отделом в этой же библиотеке и поэтому у нее хоть есть кой-какая пенсия. Молодые специалисты получают 1500?1800 рублей. 6 разряд имеет начинающий библиотечный работник Они сразу уходят. По сути, в российских библиотеках остались одни старые кадры.
По моим грубым подсчетам, условно около 10% научной новизны в мире, по крайней мере в области моих научных интересов, производится PhD студентами. Остальное делают подростки. Наука США создает около 30% от мировой новизны. Следовательно аспиранты США производят 3% мировой новизны. Пусть 10% новизны делается аспирантами России. Сейчас Россия производит менее 2% мировой новизны . Защищается 30 тыс. кандидатских диссертаций в России и 25?30 тыс. PhD диссертаций в США. Итак, на одну диссертацию США приходится 3%/30 000, а в России — 0,2%/30 000 новизны. Итак, в одной PhD диссертации США создается в 15 раз выше научной новизны, чем в одной российской кандидатской диссертации.
Поэтому, думаю, что по показателю новизны PhD выше даже российской докторской диссертации. Конечно, в отдельных лабораториях, сотрудничающих с западными центрами, уровень КД достаточно высокий и может быть сравним с западной PhD в лучших странах мира.
Методический уровень
За время реформ российская наука отстала на 17 лет. Световая и электронная микроскопия в России очень и очень отстала от Запада. Там уже идут публикации с использованием STED, 4Pi, которые превысили уровень теоретического разрешения световой микроскопии. Широко используется FRET, FRAP, технология исследования живых клеток, которым привили ген химерного белка, содержащего в своей цепочке флюоресцирующий белок. Я не хочу детализировать все эти методы. Это интересно только для специалистов.
Поэтому методический уровень даже сравнивать страшно, поскольку по этому параметру PhD гораздо выше и КД и ДД. В любом университете на Западе несколько конфокальных и электронных микроскопов. В городе Рибейрон-Прето в Бразилии 500 тыс. жителей и стоят 2 конфокальных микроскопа. В Иванове и Ярославле нет ни одного конфокального микроскопа. Вo Владимире и о таких микроскопах даже не слышали. Нет секвенаторов нуклеиновых кислот.
Я знаю, например, что есть конфокальные микроскопы в Российском госмедуниверситете и несколько в Пущинских НИИ, поставлены, но не смонтированы электронные микроскоп в Российском госмедуниверситете. В институте Цитологии в Питере поставлен электронный микроскоп Либра-120, но тоже пока не запущен. Такая же ситуация и в Пущино (на июнь 2007 года).
А ведь в СССР производились собственные электронные (в Черноголовке и в Сумах) и очень хорошие световые микроскопы в ЛОМО в Ленинграде.
Качество научного руководства
На Западе научный руководитель крайне заинтересован в проведении работы, так как PhD студент работает по тематике шефа, которая затем будет опубликована и станет основой для получения гранта этим шефом. Поэтому шеф кровно заинтересован в том, чтобы научную работу делал квалифицированный человек. Идет тщательный отбор кандидатов в PhD аспирантуру, в проведении работы оказывается большая помощь. В России, напротив, образовалась 15 летняя кадровая яма в научных кадрах вследствие внешней и внутренней утечки мозгов . Поэтому качество среднего звена на Западе сейчас несравненно выше.
Уровень отбора аспирантов выше на Западе, так как там зарплата ученого по отношению к средней зарплате выше, чем такой же показатель в России. Следовательно PhD выше КД нынешней России в несколько раз.
Достоверность результатов
На Западе рецензирование тайное. На Западе публикации статей предшествует тщательнейшая проверка результатов тайными рецензентами. Да. Почти все статьи на Западе тщательно рецензируются анонимными рецензентами. Если есть что-то новое и необычное, то они требуют массу контролей.
На Западе есть правила по борьбе с подделками и по использованию статистики. В настоящее время в ряде биомедицинских журналов можно найти так называемые «Единые требования к рукописям, представляемым в биомедицинские журналы» подготовленные Международным комитетом редакторов медицинских журналов — ICMJE (International committee of medical journal editors. Uniform requirements for manuscripts submitted to biomedical journals. Ann Intern Med 1997.126:36 N47)." (По состоянию на 19.11.03 на этом сайте размещена обновленная версия требований от ноября 2003 г., которая в части описания статистики не отличается от версии 1997 г.). Потребность в унификации требований к таким публикациям ощущалась уже давно. И вот в 1978 г. редакторы нескольких ведущих медицинских журналов неофициально собрались в Ванкувере (Канада), где и сделали первую попытку выработать единые технические требования к биомедицинским рукописям, представляемым в редактируемые ими журналы. Впоследствии эта группа редакторов стала известна как Ванкуверская группа. Ее рекомендации были впервые опубликованы в 1979 г. Позднее Ванкуверская группа была преобразована в Международный комитет редакторов медицинских журналов .
В России достоверность почти не оценивается. В России есть научные журналы, где рецензенты открыты, например, Морфология. Естественно, что они не хотят портить отношений со своими коллегами и не рубят плохие статьи. Нет тайного рецензирования и при проверке диссертаций в России. Так называемые официальные оппоненты — хорошие знакомые научного руководителя или научного консультанта. Официальные оппоненты обычно тщательно подбираются на основе лояльности. Никто не хочет критиковать. Проще сохранить хорошие отношения отказавшись от оппонирования после знакомства с работой или путем собирания неофициальных сведений.
Оппоненты не хотят портить отношение с научным руководителем диссертанта. Поэтому в диссертациях нередки ляпы и ошибки, не говоря уже о существенном проценте сфальсифицированных экспериментов, когда делается 3, а пишется 10 экспериментов. Да, есть процедура проверки протоколов экспериментов, но она как правило, формальна и ограничивается показом написанных от руки протоколов. Сидеть и проверять по всем лабораторным журналам, что и когда анализировалось диссертантом, ни у кого нет времени. Да и смысла нет, поскольку, как правило, ничего существенно нового диссертации не несут. Идет доработка деталей и дополнение пустых мест реальности, когда уже основной закон в науке ясен и открыт он на Западе. Анализ Леонова о применении статистики и об уровне статобработки в диссертациях я уже приводил выше.
Соотношение количества диссертаций
В 2005 году защитились около 35 тысяч человек (30000 кандидатов и 5000 докторов). При этом наблюдается очень большая дисперсия по сферам наук. По разделу инженерных и естественных наук, включая биологию, количество защит уменьшается. Медицина — приблизительно на том же уровне. А рост дают три сферы: экономика, педагогика и юриспруденция . Для сравнения, ведущая научная страна мира заметно отстает по числу защищаемых диссертаций на соискание ученой степени доктора философии. Число докторов наук, выпущенных в США, составило 27,3 тыс. человек в 1998 году до 25,5 тыс. в 2001 году и 24,5 тыс. — в 2002 году.
Если учесть, что в России защищается около 5 000 докторов наук ежегодно, а населения США более, чем вдвое превышает население России, то оказывается, что российская степень доктора наук более близка по количественным параметрам к PhD, чем кандидатская. Там защищается на единицу населения в 2 раза больше PhD, чем докторов наук в России. По отношению к КД наоборот. В России защищается кандидатов большеев 2 раза, чем PhD в США на единицу населения. Если учесть уровень развития науки двух стран, то это неправомочно.
Обычно кандидатская диссертация в России делается за 3 года Это как раз срок аспирантуры. Стажерство (1 год до аспирантуры) встречается редко. Его ввели в позднесоветское время. Западная PhD обычно делается за 5 лет. Редко за 4-5 лет.
Итоги сравнения
Итак, достоверность, новизна и научная значимость диссертационных результатов в российской кандидатской диссертации на порядок ниже, чем те же показатели в лидирующих научных державах Запада. Моя оценка показывает, что суммарная значимость PhD выше, чем значимость ДД.
Если все это учесть, то получается, что по научным параметрам российская докторская диссертация как раз и соответствует западной диссертации на соискание титула доктор философии. Мне могут возразить, что, мол, докторские диссертации в России защищают чаще всего в возрасте 40-50 лет. Да. Это так, но это не относится к наукометрической оценке диссертаций.
Как-то еще в советское время я читал наукометрическую статью, где методом экспертной оценки сравнивался научный уровень (значимость для науки, мировая новизна, значимость для практики и т.д. кандидатских и докторских диссертаций СССР). Для большинства отраслей науки был получен коэффициент 2. Другими словами, докторская диссертация имели в 2 раза большее значение для науки, чем кандидатские. Я не думаю, что ситуация сейчас стала лучше. Итак, уровень кандидатской приблизительно равен с научной точки зрения с точки зрения научной значимости и количества материала половине докторской.
Что делать?
Из исторического обзора можно вынести следующие выводы: на Западе наука основана на статьях, в России — на диссертациях; процедура защиты на Западе докторской степени проще, чем в России — кандидатской; уровень науки в России низкий.
Плачевное состояние русской науки ясно указывает, что делать что-то с этой самой наукой надо. Но что делать, никто не знает. Как образно заметил Болонкин , в своей научной политике нынешняя Россия похожа на крестьянина, который, чтобы не голодать, проедает семенное зерно, ничего не сеет, а осенью ждет богатого урожая. Ясно, что он обречен вечно подбирать колоски на чужом поле или ходить побираться кусочками, кусочничать. Для запуска же российской науки требуется немереное количество денег. Там все износилось.
Что делать? Саботировать либеральный зуд в правительстве. Реформистский зуд либералов в правительстве довольно долго и успешно сдерживается умением русских чиновников саботировать.
Если в России решат выполнить требования Болонского процесса и сделать процесс оценки квалификации ученых одноступенным, то как быть с кандидатами и докторами, оставшимися после СССР и в избытке наделанных в нынешней России. На этом пути возможны не один (отмена докторских, как думают многие), а три варианта решений — отмена либо либо докторских диссертаций (то есть приравнять кандидата наук к PhD), либо кандидатских диссертаций (т.е. приравнять доктора к PhD, в этом случае требуется повысить требования к диссертациям на соискание доктора философии до уровня требований нынешних докторских диссертаций), либо ничего не делать, а сохранить все, как есть (замаскировав одну из диссертаций как это сделано в Швеции и Германии), и ждать, пока Россия сама не решит, куда ей идти. То бишь, вопрос в том, какие установить требования для PhD требований нынешней кандидатской диссертации или требований нынешней докторской?
И первый и второй подходы имеют большие опасности для развития науки в России. Что будет, если отменить кандидатскую. В 10 раз сократится подготовка научных кадров, так как число докторских диссертаций грубо в 6-10 раз меньше, чем кандидатских. Отмена кандидатской 7000 х 1 надо будет правительству платить 7000 рублей за остепененность. Отмена докторской означает, что 3000 х 6(10) надо будет платить 18000-30000 рублей за остепененность. Тогда надо повысить зарплаты молодым ученым, а то наука совсем обезлюдеет. Кроме того, нужно строить жилье в виде ведомственного жилья.
Что будет, если отменить докторские диссертации? Это приведет к резкому снижению квалификации ученых и к засилью в науке всяких там сынков и выскочек, прикрывающих свою научную убогость волосатой лапой. Науку поглотит серость и на директорские места придут полные идиоты. Уже сейчас посредственности находятся на большинстве директорских мест в России.
Второй вариант приведет к резкому сокращению числа остепененных ученых. Скорее всего на это никогда не пойдут, хотя это достаточно обоснованный путь. Учитывая, что добавка к зарплате за степень чаще всего являться одной из существенных мотиваций, заставляющих людей идти в науку, то нетрудно догадаться, что в науку после такого решения никто не захочет идти.
С этой проблемой уже столкнулась Белоруссия. Там были резко повышены требования к докторским диссертациям. Цитирую «ПОЛОЖЕНИЕ о присуждении ученых степеней и присвоении ученых званий в Республике Беларусь».
Соискатель ученой степени доктора наук должен иметь публикации в научных изданиях, включенных в перечень изданий, и в зарубежных научных изданиях:
— по гуманитарным наукам — не менее 15 статей и единолично написанную монографию, прошедшую научное рецензирование двумя рецензентами — специалистами по данному научному направлению, имеющими ученую степень (один из них должен быть доктором наук), рекомендованную к изданию ученым советом (редакционно-издательским советом) организации;
— по медицинским и сельскохозяйственным наукам — не менее 22 статей или 15 статей и монографию, прошедшую научное рецензирование двумя рецензентами — специалистами по данному научному направлению, имеющими ученую степень (один из них должен быть доктором наук), рекомендованную к изданию ученым советом (редакционно-издательским советом) организации;
— по естественным и техническим наукам — не менее 25 статей или
18 статей и монографию, прошедшую научное рецензирование двумя рецензентами — специалистами по данному научному направлению, имеющими ученую степень (один из них должен быть доктором наук), рекомендованную к изданию ученым советом (редакционно-издательским советом) организации.
Недавно я говорил с одним своим знакомым профессором, доктором наук по математике из Гомеля. Он сказал, что такие жесткие требования к докторским диссертациям привели к резкому сокращению количества защищаемых докторских диссертаций и скоро некому будет замещать должности профессоров в вузах, в Белоруссии катастрофически не хватает профессоров. Следует отметить, что научные сотрудники в Белоруссии получают больше относительно рабочих, чем в России. Нет хороших зарплат — нет притока талантливой молодежи. Сейчас в Италии такая же проблема.
Болонский процесс, к которому, неглядя, присоединилась Россия, предполагает отмену 2?х степенной системы. Но если оставить только одну степень, то надо идти дальше в фарватере Болонского процесса. Mожет вообще убрать государственный контроль аттестации научных кадров? Ведь именно так работают западные страны… По мнению Сонькина , отмени государственный контроль диссертационной системы в одночасье — и мы получим мощный всплеск непрофессионализма, которого в науке сегодня и так предостаточно. «У нас в течение многих десятилетий в научные руководители выбивались порой далеко не самые талантливые, зато самые „идеологически надежные“ кадры. Хоть и плохо, но работающий ВАК вместе с двухступенчатой системой научных степеней — это необходимый для наших условий „фильтр“ на входе в профессиональное научное сообщество. Без него наука в России просто захлебнется от притока шарлатанов.»
Сам председатель ВАК М. Кирпичников не исключает, что по мере развития в России институтов гражданского общества (наивный человек!) часть нынешних функций ВАКа будет постепенно отходить к системе университетов и государственных академий. Но для этого потребуется не одно десятилетие. И если разом от всего этого отказаться, распустить ВАК со всеми его нынешними проблемами, лучше ситуация точно не станет. Мне же кажется, что все попытки построить гражданское атомарное общество в России за 15 лет реформ полностью провалились.
Надо отменить государственный контроль за качеством ученых степеней, предоставив заботу об этом университетам. Значит, надо ликвидировать и ВАК и перейти при приеме на работу на систему рекомендаций и CV (история жизни), а чтобы такая система срабатывала при отборе и не была заражена коррупцией, надо почти полностью отменить базовое госфинасирование и оставить лишь грантовую систему с ее жесткой конкуренцией и рецензированием грантов иностранными специалистами, как, например, это делается в Финляндии, где страна слишком мала, чтобы иметь достаточно квалифицированных специалистов для рецензирования всех тем. Кроме того, в малой стране или стране с недоразвитой наукой, в какую превратилась нынешняя Россия, при рецензировании грантов велика опасность коррупции. Уж на что большая вроде бы Германия, да и наука там сейчас гораздо лучше развита, чем в нынешней России, но и там коррупция при отборе грантовых предложений имеется. И с ней постоянно борются. Например, в заседании грантовых комиссий в Бонне имеют право присутствовать старейшины от научных обществ. Я участвовал в этих заседаниях и сам видел.
Если оставить грантовую систему, то надо отобрать нынешние права у директоров и развивать систему журналов. Да, да!!! Требуется интенсивно развивать систему научных журналов на английском и русском языках с тайным независимым, лучше с приглашением иностранцев, рецензированием, в отличие, например, от журнала «Морфология», где имена рецензентов открыты для авторов статей. Далее. Чтобы предупредить коррупцию в грантовом агентстве, надо там штат менять каждые 5 лет. Можно ли это сделать в условиях Москвы? Ответ ясен. Итак, куда ни кинь везде клин.
Да и зачем вообще менять работающую систему? Может быть сейчас лучше не менять сложившуюся и апробированную систему (чего, чего, а саботировать российские чиновники умеют) или же сделать так, как это сделала Германия, неофициально сохранившая двухстепенную систему. Что же надо сделать, чтобы наука России вылезла из диссертационной ловушки? Решение может быть консервативным — систему сохранить, усилить контроль и повысить требования. Большинство как раз и склоняется к мысли, что надо повышать требования к диссертациям и медленно модифицировать нынешнюю систему. Это сейчас делает Кирпичников. Сейчас главное для российской науки не навредить, как в медицине.
По мнению С. Капицы, защита должна обязательно проходить вне того учреждения, где делалась работа. Он предлагает ввести в состав аспирантуры обязательную поездку за границу. Можно сформулировать и другие предложения, например, требования 1 публикации первым автором в международном журнале с импакт фактором, не менее 0,5 и 5 статей в журналах с тайным рецензированием и выставлением статей в интернете. Можно рекомендовать рецензирование неизвестным оппонентом с оплатой его работы, использовать диаспору в качестве рецензентов. Нужно переориентировать науку на публикацию статей, а не делать диссертации. Политикам надо давать почетную степень. Если сохранять нынешнюю двухстепенную систему, то надо сделать обязательным интервал в 3-5 лет между докторской и кандидатской.
Лучше всего привлекать к рецензированию иностранных специалистов. Если уж вводить одностепенную систему, лучше всего посылать на рецензию на Запад, Например, тайное рецензирование диссертаций членами научной диаспоры. Надо учитывать только статьи с первым авторством. Должна быть наука в магистратуре или отмена степеней магистра.
Есть страны, где несмотря на формальное единство с Болонской системой сохранили свои национальные особенности. Швеция, где есть лицензиат после 2 лет перед PhD и Германия, где есть хабилитация после PhD, но до 45 лет. То есть, может быть есть смысл формально и принять Болонские требования (если это требуется), а неформально сохранить старую систему по типу шведской или немецкой.
Да, в рамках нынешнего общественно-политического строя имеется три варианта решения очерченной проблемы. Меня могут спросить, а почему нельзя полностью перейти на западную систему организации науки? Потому, что народ другой, потому, что наука слабая, потому, что Россия — это другая цивилизация… Болонский процесс основан на атомарном гражданском обществе, где конкуренция прозрачна, идет по правилам и всех строит в рамках заданных правил игры. Ведение принципов, по которым функционирует наука в атомарном гражданском обществе в России приведет к тому, что все рухнет. Но есть и еще один вариант, отказ от этого строя, и возврат к советской системе, которая позволила СССР создать великую науку.
Выводы
1. Двухступенчатая дисертационная система, регулируемая государственной ВАК, вместе в РАН единственное, что сейчас в России осталось от великой советской науки. Ну может кое-где отраслевой НИИ встретишь. ВАК-дисертационная система и РАН, эти реликты СССР, реально блокируют превращение России в придаток Запада, но одновременно это противостояние усугубляет деградацию науки в России.
2. Диссертационно-ваковская система находится в противоречии с конкурентной средой рыночной экономики, которая сейчас всеми силами внедряется в России, средой, где квалификация научного работника оценивается децентрализовано. Это противоречие должно вылиться в противостояние или в ликвидацию ваковской системы посредством упразденния двустепенной системы. Объективно оба этих организационных института являются тормозом для рыночных реформ, направленных на превращение России в придаток Запада. Не зря сейчас реформаторы пытаются всеми силами разрушить организационные основы РАН. После ее разрушения они примутся и за диссертационно-ваковскую систему.
3. Противоречия между РАН и ВАКом с одной стороны и западным типом организации науки очевидны и они будут углубляться так же, как сейчас углубляется трещина между лавирующим на грани державности Путиным и либералами, пропитавшими властные структуры.
4. Нынешняя Россия не сможет административным путем совладать с противостоящей ей институтами, осколками советской науки. С диссертационной ловушкой не смог совладать даже могучий СССР, что тут говорить о нынешней трухлявой России. Никакие бюрократические меры не помогут вывести российскую науку из диссертационной ловушки и противостояние разрешится силовым решением правительства. Такова логика режима, где ценность человек меряется цифрой имеющихся у него купюр. Это объективно необходимо для реформаторов, так как мировой опыт показал, что жизнеспособны только две системы организации науки, западная, основанная на рыночно-конкурентных принципах, и советская, основанная на регулирующей и стимулирующей роли государства. Я об этом уже писал .
5. Странное незнание и это «надеюсь» Кирпичникова свидетельствует о том, что в высших эшелонах власти идет борьба за ликвидацию двустепенной системы аттестации научных кадров в России. Точно так же надеялись и вузы, пока гром не грянул и Дума под диктовку некомпетентного правительства не приняла закон о переходе России на Болонскую систему в ее худшем варианте. Либералы во властных структурах непременно пойдут на слом этих двух оплотов или осколков советской системы организации науки. Они будут дурить голову недалекому российскому президенту, что, мол, вся Европа так живет, что не к лицу России быть хуже Европы, и тот даст санкцию, как он уже дал санкцию на слом отечественной системы высшего образования.
6. Поскольку логика действий нынешнего правительства непрофесионалов основана на бюрократических процедурах, то более вероятно, что пытаясь сэкономить деньги на доплатах ученых правительство ликвидирует кандидатскую степень, то есть приравняет PhD по уровню требований к нынешним докторским диссертациям. Об этом свидетельствует приход в ВАК Кирпичникова, который начал внедрять бюрократические процедуры в систему аттестации, вместо решения задач научного плана, а на вопросы по существу проблемы в своем интервью закрывается недостаточностью финансирования.
Существующую ситуацию, когда, по словам Кирпичникова, можно без труда приобрести аттестат, диплом, трудовую книжку или водительское удостоверение, он назвал «болезнью общества». Вылечить эту болезнь силами одного научного сообщества нельзя. «Решать это надо не только силами ВАК и Минобрнауки. Решать надо и с привлечением более широкого спектра участников. Прежде всего, это правоохранительная система», — считает академик. По его словам, в настоящее время отсутствует и необходимая нормативная база, на основании которой можно было бы предъявить претензии к заказчикам диссертаций и исполнителям таких запросов. «Научное сообщество должно заняться созданием некоей этической хартии или этической декларации. На ее основе ВАК, я думаю, могла бы продумать меры удаления таких людей из научного сообщества, что, безусловно, послужило бы повышению авторитета науки в целом», — сказал Кирпичников. В конце апреля 2006. председатель ВАК Кирпичников предложил ввести преследование по административной или уголовной линии, как для изготовителей диссертаций.
Принимать решение о том, является ли диссертация купленной, или же это результат научной работы диссертанта, по замыслу Кирпичникова, должны экспертные советы. Причем, по словам академика, эти советы должны быть «устойчивы к давлению извне».
7. Что же надо делать? Саботировать реформу и всеми силами добиваться увеличения финансирования, надо дождаться момента, когда либо народ созреет для перемен либо сам режим мягко эволюционирует в сторону создания химеры между царизмом и советами.
8. Правительство России абсолютно непрофессионально, по крайней мере относительно науки и технологии. Непрофессионализм же Фурсенко как министра науки и образования, зашкаливает . Да, Фурсенко вышел из хорошего института, он занимался внедрением достижений науки в технологию, но он, видимо, ничего не понимает в организации науки и тем более образования. Вообще, поражает удивительный непрофессионализм Путина в подборе кадров. Как мог Путин выбрать и поставить во главе Миннауки такого полного дилетанта Фурсенко? Да и модные ныне нанотехнологии не более, чем звон, но Путин и чиновники не знают, где он.
Ссылки
1.2. http://www.contr-tv.ru/common/1832/
2.2. http://www.russ.ru/culture/kolonki/vakhanaliya_2006_2007
4.2. http://www.contrtv.ru/common/1657/
http://www.biometrica.tomsk.ru/history.htm
6.2. Емельяненков А. 2006. Возведение в степень. «Российская газета» (Федеральный выпуск) N4053. http://www.rg.ru/2006/04/26/kirpichnikov.html
7.2. http://www.inauka.ru/science/article33971.html
8.2. http://lenta.ru/articles/2005/08/02/science/
9.2. Емельяненков А. 2006.
10.2.
12.2.
Другие статьи в литературном дневнике:
