Бег повышает привлекательность женщины

Алик Абдурахманов: литературный дневник

См. также http://www.proza.ru/2018/05/20/150



Бег повышает привлекательность женщины. Старт стометровки, напряженная, казалось бы, отталкивающая поза с упором на стартовые колодки, именно здесь бьют по мужской душе с особой силой скромные сережки, кольцо, короткая безукоризненная стрижка. Даже если по ТВ, обтекаемая, прилегающая одежда, возможно не по спортивным правилам, но ведь если женщинам что-то в голову взбредет, то они своего добьются, справедливо замечает комментатор.


Разлука с комсомолкой, тоска, один в квартире в 1980, я пью вино, еще стакан, на закуску почему-то хурма.
...


Номенклатурный дом, но мы как мелюзга и вообще ничто на первом этаже. Над нами командир пожарной команды, напротив него загадочный чеченец – подпольный фабрикант? Напротив гебист, пожилой, всего капитан – пьет и, что хуже, скандалит. Опустим, опустим
...
Звонок в двери, две средних лет симпатичные дамы. Какие-то сектантки, Евангелие хотят толковать, что же, привет и до свидания. Пробыли минут десять. Жена гебиста донесла моей жене, двоих приводил одновременно. Хоть знала, сволочь, что ни сном, ни духом. Но именно эта ложь оказалась привязанной к взрывателю бечевкой и все разнесло в клочья. Или занозой, за которую задел синтетический облегающий костюм чемпионки, скорость растрепала распустившуюся нить и чемпионка, придерживая расходящиеся лохмотья, сошла с дистанции, закончила карьеру и прозябает теперь среди нераспроданных кубков и грамот с Марксом на германской песнсии по старости.


Потом зашел Махач, я его угостил, мы пошли к бульварам (как Фредерик Моро, правда, не в Париже). У кого-то день рождения или просто так, мы оказались в подвальном зале вновь открывшегося ресторана. Не жарко, но темновато, душно? Я немного выпил и сидел неподвижным кулем, пока меня не извлекла из безнадежности немного мне знакомая Л, пригласив из гуманитарных соображений танцевать. Певец гнусавил: «На недельку, до второго, я уеду в Комарово, где красуется над морем офуительный закат, водолазы ищут клады, только кладов мне не надо, я хочу, чтоб днем и ночью продавали сапоги», или что-то такое. На Л было светлое вечернее платье с блестками, волосы пахли лаком. Л сказала, что отправляется переводчицей в Афганистан. Мы тогда не понимали, что там происходит, думали, как ЧССР 1968, покупать джинсы и получать чеки «Внешпосылторга» для магазина «Березка». Только сейчас подумал, с какого языка Л там могла переводить? Может, они думали поймать американца и допрашивать на английском, гони, мол, гад, «Ливайз» и пластинки Битлов, иначе Сибирь. Потом общежитие аспирантов, куда, конечно, через вахту я не мог зайти, но окно в торце коридора было столбовой дорогой. Вахта была как ворота в чистом поле, ничего не преграждала.


Жена гебиста стукнула про баптисток и пошло, поехало. Типичная гебистская история: шпионы гуляют, случайные люди сидят. Про Л она не знала, так вот про баптисток стукнула.




Другие статьи в литературном дневнике: