Дождливый декабрь

Алик Абдурахманов: литературный дневник


Лет двадцать назад я был по делам в одной южной стране, язык которой не понимал. Дела не пошли. По автостоянке в центре города слонялась одна-единственная, по выражению Ильфа и Петрова, широкоплечая гражданка. Нет, не надо! Был декабрь, дождь, довольно тепло, кое-что цвело. Я стоял в дешевой гостинице, куда и отправился. В номере ни батарей, ни отопления, сыро, так градусов шестнадцать. Спустился в ресторан. Меню совершенно непонятное. Подошла официантка, очень доброжелательная. Заказал литровую бутылку красного вина (дешевле сока). Но ужин? Официантка порекомендовала что-то в меню, сказав «ква-ква». Что же, попробуем лягушек. Оказалось, ква-ква на русском будет хрю-хрю, то есть девушка принесла свинину, очень хорошую. Ресторан понемногу наполнялся, примерно наполовину, родители с детьми. Все пили то же вино, что и я. Или я пил то же, что и они. В конце концов, они хозяева.


В номере включил ТВ. Были европейские каналы. Посмотрел на английском новости Би-Би-Си, не помню, что именно, давно все это было. Потом немецкий канал. Сначала показали поездку по рекам Германии на туристическом теплоходе, очень красиво. Потом историческая передача, о немецких колониях начала ХХ века в Западной Африке. Ах, какой был порядок! Плантации какао до сих пор плодоносят и уже тогда немецкий вице-король ездил по Африке на джипе Мерседес, хоть и смахивал на почтовый дилижанс. Почему же глупые негры немцев вышибли, а теперь в Германию лезут? Оставили бы, и сейчас у них в Найроби было бы как в Кельне, или почти как в Кельне. Британские империалисты плели свои интриги?


Я переключил канал в поисках порнухи, не было даже за деньги, дешевый отель или такая страна или тогда еще шокировало?
Узкая улица от отеля вела к рынку, точнее к базару. На окне за стеклом сидел кот. На базаре было все, то есть абсолютно все. От лучших африканских амулетов до журнала «Плейбой» 1956 года, а также значки, тряпки, даже турецкие свитера? Или путаю? Монет вроде не было.


На следующий день из ЮАР прилетел Иан, считавший себя фашистом. Меня он считал русским коммунистом. Если бы все фашисты были такие как Иан, так была бы не жизнь, а рай. Очень порядочный человек, только вспыльчивый, по фамилии де ван дер Хоорн или что-то такое. Нет, не дворянин, у них у всех такие фамилии и значит «сарай», что-то мужицкое. Отличный парень, хотя потом мы с ним страшно поссорились – почти молча, без слов, бесповоротно. Тогда мы еще были приятели, работали вместе, но – пшик. Иан накупил всяких сувениров, я купил лишь людоедское ожерелье из камня цвета янтаря и сходной гладкости. Продавец был такой черный, здоровенный и мордатый, что в подлинности товара сомнений не было. Ему проще привезти из своей деревни, чем подделку из Китая. Ожерелье при мне и сейчас. Так что близко не подходи – сожру целиком, даже без кулинарной обработки.









Другие статьи в литературном дневнике: