Отказ

Адвоинженер: литературный дневник

Можно было пойти в судьи - предлагали на весьма приличном уровне, без вежливой шляпы или ни к чему не обязывающей болтовни, всерьез, почти официально.


Первый раз - в день похорон отца. Второй, спустя пару месяцев уже в присутствии фундаментально важных лиц из самого большого руководства. Потом еще - раз или два.
Отказался тогда и, если бы предложили снова, чего не случится хотя бы по возрасту, отказался опять.


Конечно, если рассматривать судейство исключительно как способ добывания благ - довольствия, статуса и гарантий, как нечто, что исполняется автоматом, без серьезной вовлеченности - типа мытья посуды, никто не любит, но приходиться, можно было бы призадуматься покрепче - посчитать деньги, часы, нагрузки и срок для почетной отставки, поделить пополам лист - слева за, справа против, или собрать семью и друзей на совет в Филях.


Однако отвечал сразу, не раздумывая ни секунды, поскольку готовый ответ сам выпрыгивал изнутри. И это было не кокетливое "я подумаю", "может быть", " ну, я не знаю, нужно многое взвесить", а твердое, решительное и недвусмысленное нет.
Это не моя судьба, точка.


И то, что снаружи сходит за судейскую повадку, аполлонизм и дидактичность, решительность и наличие правового чувства, более того, стремление к справедливости, балансу и правосудности, как результирующей двух сил, на душевном уровне, там где звучит нравственная мелодия, где проходят границы между я и не-я, можно-не можно, быть или не быть, в совокупности таковым не является.


По частям, да - ремесло, речь, правоосознанность, умение подчинить себе ситуацию, авторитет, в конце концов, но, повторюсь, только по отдельности.
В собственной самости, онтологии, хотите, экзистенции, судейской фигуры нет, поэтому не могу им быть - лишь сыграть, изобразить, притвориться, что противоречит самой сути и существу великой профессии - истовому, принципиальному и органичному служению триединству - закон, истина, справедливость.


Защитник, стражник, советник, консультант, спаринг-партнер, проводник, импровизатор, лицо, способное разыграть этюд, раскрыть стандарт, создать облако вариаций, часть из которых вполне соотносима с истиной или правдой.
Выпады, уклоны и уходы, качание и порхание - не только профессиональные навыки, но и мой органичный способ бытия - маятник, вечно совершающий сложное движение вокруг различных осей и ограничений - языковых, национальных, императивных. Защитить, сохранить - найти выход, но ни в коем случае не решать единолично чужую судьбу.


Если называть обыденные причины - сверх-нагрузка, сверх-ответственность и сверх-сложность, отказ от радостей бытия-сейчас, полная подчиненность службе, даже не буду перечислять отрицательно-психологические или чисто физиологические моменты, которых воз и маленькая тележка.


***


Вообще, ежедневно держать пусть небольшую, но постоянную, серьезную, вдумчивую, много-опытную аудиторию - писать то и так, чтобы тебя читали, мало того, реагировали, не так просто.


Благо, читатели, френды и друзья доброжелательны и снисходительны, не размениваются на сплетни и пустяки, обиды и ссоры, и это по-настоящему мега-ценность. У людей жизненного опыта не меньше моего, а может и поболее. Всякого - семейного, душевного, эмоционального или профессионального.


Что я могу предложить такого нового, интересного или захватывающего - иллюзии, фокусы-покусы, сарказм или сатиру, а может шуточки в стиле стэндап. Глумление над властью и сильными мира сего, истерическую заединость либерального отрицания, сентиментального умиления, либо ортодоксальное непринятие современности. Кошек, деток, психологию-сейчас, гибнущую экологию или полыхающий климат.
Нет, нет и еще раз нет. И уж совсем нет профессиональному факту, истории или переживанию. Тут кодекс.


Только саморефлексию, эволюцию мыслящего лица, внутреннее раскрытие того, что некогда было закопано, запорошено или забыто.
Апелляцию к вечности, человеческому бессмертию, чести и достоинству, любви и терпению.


И в этом смысле, мои жизненные, житейские обстоятельства - лишь опоры, вокруг которых движется мысль и речь, иллюстрации, поводы, а в результате выскакивает нечто - не обязательно строгий вывод или мораль, строчка или фраза, образ или дымка, лирическое рассуждение, реминисценция, аллюзия, предчувствие или вопрос. Завершенная незавершенность.


***


Жизнь - это театр, если рядом другой или другие.
Взаимодействие, живая, непосредственная коммуникация - штука принципиально ролевая, и только наедине сам собой собою говоря, личина уступает место присутствию - говорит и показывает вечность.


Нет, конечно можно самообманываться, и наедине играть психологию, продолжать позавчерашний диалог - уже в переметном монологе, за себя и за того парня, растравлять истерику или топить из картинной позы перед воображаемым третьим.
Но зачем, разве что в качестве подготовки к следующему раунду, усиления роли и обретения иллюзии победы, расправы, чужого унижения. Тогда тем более театр, только дешевый.
Голос присутствия превращает закваску в вино, придает форму и очертания размытой, чувственной полагаемой сущности, оформляет мысль, бытийное состояние в слово.
Речь вслух, услышанная и отраженная, уже идет не от собственно присутствия, а от роли, поэтому говорящий уже личина, маска.
Само слово, как озвучиваемый, эмоционально наполняемый символ-сосуд, подразумевает декламацию - ролевую, актерскую подачу, и даже в самых обезличенных, протокольных интонациях сидит костюм.
Получается, говоря наружу, человек играет - маску-себя, одну или несколько собственных отражений - праведный гнев, оскорбленную невинность, безумствующий влюбленный, тысяча и одна ночь.
Более того, в зависимости от конкретного присутствия меняется сам контекст, а значит и персонаж, поэтому Коробочка уступает Собакевичу.
Сумма ролей с одной речи добавляет личностный объем, ибо человек, пока голосил, был разным. Дополнительность бытия к речи.



Другие статьи в литературном дневнике: