Благоверная умчала покорять Уреньгу. Мари Парадиз.
Группа из фэбэ - списались, организовались - чай, бахилы, термос и еда - и аля-улю, поминай как звали.
Правда, к вечеру обещалась, и уже пару раз звонила с дороги:
- Котов покормил - да, сам поел - да, витамины не забыл - нет, сегодня тепло, можешь взять куртку полегче - понил, в морозилке шпикачки - свари с макаронами или можешь ленивых вареников, две минуты от кипения...
Блин, мне скоро шестьдесят, нет - инструкции. Носки, шарфики, курточки и штаны, те или не те ботики, непременные варежки и шарфики - строгим тоном, по списку и без права на обжалование. Пани Зая, аиде-мама с Украинской заставы.
Посмотри на дедовский нос, говорит она, без евреев не обошлось, точно - ну да, среди трех богатырей Илья Муромец еврей.
Вообще, дед филосемит - что, почему, как - сильно уважает малый народ, похоже, книг перечитал, и если начинает топить за службу или разведку - а делает он это при любом удобном, бы бы слушатель, смачно, долго, со вкусом и удовольствием, истории выходят по-большинству проеврейские - сослуживцы, командиры, начальники, друзья или подчиненные.
- Считай, из восемнадцати наших офицеров евреев, шестнадцать умных и по-человечески достойных и два ну совсем дурака, пробы ставить негде. Вот такая арифметика, они и еще армяне - он задумывается, смотрит в потолок, теряет мысль, не спеша открывает окно и смачно закуривает.
- А русские где...
- Где-где, на бороде, везде, да толку-то - он медленно выпускает дым ноздрями - хотя, кто наших щей хлебнул, век не забудет. Помню, стояли в Германии..., далее идет история про охоту или рыбалку, банкет, опасную гастроль или кухонный танец, где наши, разумеется вперемешку с умными евреями, так глупых немцев упоили, что те уползли тормашками вверх, а потом всякий раз поминали незабываемый карнавал чудес.
Поставил шпикачки на кипение, открыл Бондюэль, аккуратно слил, бахнул чили с перцем, размашисто саданул оливкового, и в эсвэчовку на пять минут.
Мишлен пять звезд - аж закашлялся, и что армяне...
