Иное восприятие

Галина Айзенштадт: литературный дневник

Читая книгу Натальи Баранской "Странствие бездомных", думаешь, насколько изменилось восприятие идеалов, таких, казалось бы, незыблемых в годы советской власти. Тогда люди, ушедшие в революцию и преданные ей, представлялись героями, теми, с кого надо "делать жизнь"(не только с товарища Дзержинского).
Теперь к таким людям начинаешь испытывать жалость. Ради кого и чего они отдавали свою молодость, а часто и жизнь? Мать Баранской была одной из таких революционерок. Жертвовала детьми, разрушила два брака, оторвалась и от родового гнезда... И все ради чего? Борьбы за народное счастье? А просил ли народ таких, как она, бороться за их счастье?
Видимо, у людей, избиравших революционную стезю, какая-то особая психология. Они непоколебимо убеждены в своем праве "делать это счастье", быть все время в борьбе, и испытывают от этого особое чувство своей значимости и величия.
Читая книгу Баранской, я вспомнила о другой революционерке, из другого в сущности поколения, - Вере Хоружей. Если мать Баранской начала свою революционную деятельность еще до революции, то Хоружая из тех, кто был призван этой самой революцией. Подпольная борьба в Западной Белоруссии, годы, проведенные в польской тюрьме, не остудили ее пыл. Оставив на попечение сестры двух маленьких детей, она вновь уходит на подпольную работу, уже в сорок первом году, и погибает там.
Видимо, обычной жизнью такие люди жить не могут.
В какой-то степени к таким людям относятся те, кого в советское время называли диссидентами, а ныне оппозицией. Среди оппозиции народ довольно мелковатый, больших личностей в ней незаметно, что в российской, что в белорусской. И в отличие от прежних революционеров, и даже советских диссидентов, весьма ценят комфорт и умеют устраиваться с ним.
Из советских диссидентов, живущих ныне, наиболее известный - Владимир Буковский, обмененный в свое время на лидера Чилийской Компартии Луиса Корвалана. Живя в Англии многие десятилетия, он может судить о том, что происходит в России и особенно в Белоруссии, где никогда не бывал, лишь по чужим представлениям и словам. Но при чем тут Беларусь (такова транскрипция произношения и написания имени республики сегодня)? В том-то и дело, что - "ни при чем", но с некоторых пор Буковский стал высказываться о режиме Лукашенко и в поддержку белорусской оппозиции.
Оппозиция, которую не ценит собственный народ, очень нуждается для придания себе веса в чьем-то "высоком" одобрении. Пусть даже это будут кумиры прошлых лет. Долгое время удавалось использовать отставного Гавела, а после его кончины "взялись" за Буковского. Видимо, такое внимание щекочет самолюбие отставных воителей.
Однако чаще всего оппозиционеры и "независимые" белорусские журналисты просят комментировать белорусскую действительность пожизненную революционерку Новодворскую. Она, как и положено революционерке, никаких сомнений в своей правоте не знает и всегда высказывается как человек, знающий истину в последней инстанции.
С годами ее "деятельность" все больше смахивает на фарс...



Другие статьи в литературном дневнике: