У каждого народа есть свое прошлое. Оно, как правило, неоднозначно, как и сама жизнь, в которой много светлых и темных сторон. В иные периоды - больше светлого, в иные - больше темного (достаточно вспомнить Германию).
Как им распорядиться? Как объективно оценить? Задача архитрудная, а, может, неподъемная. Потому что исследователь редко остается беспристрастным, его взгляды,-хочет он того или нет,- но влияют на оценку событий и героев.
Приехав в Израиль, я прочитала много книг об основателях и первых руководителях Израиля, о войнах с арабами, которые пришлось вести молодому государству.В итоге сложилась картина, вызывающая чувство гордости и оптимизма.
Конечно, писали и об ошибках и просчетах, которые допускали политики, но как-то так, что они не влияли на общее положительное впечатление. Но вот пришло время, когда можно было рассекретить многие документы прошлых лет. И они показали совершенно иную картину:многие прежние кумиры померкли, оказавшись довольно мелочными людьми, погрязшими в склоках, в войнах друг с другом, и из-за этого тоже нередко принимавших неправильные решения, порою ставивших под удар судьбу страны.
Естественно, что меня интересовали не только основатели государства, но и "авторы" идеи сионизма, и, в первую очередь, Герцль. Я проштудировала его труд "Еврейское государство" и доняла, что прародителем будущего еврейского государства его можно считать только за мечту, высказанную вслух, а евреи такой народ, который неугомонно готов бросаться вперед, если мечта или идея оказалась ему по сердцу.
И тут уж Герцль практически остался в стороне. По сути, кроме национальности, он, австрийский журналист, не имел ничего общего с евреями:не знал ни идиш, ни иврита, детей своих крестил, и даже высказывал мысль о необходимости все молодое поколение евреев "перевести" в христианство.
О том, насколько он был далек от исторических идей еврейского народа, можно судить и о том, что он предлагал воссоздать еврейское государство в Уганде, где были свободные земли. И только после того, как на дыбы поднялись российские участники сионистского конгресса, Герцль вынужден был снять свое предложение.
"Неудобный" момент в жизни Герцля -признание христианства как спасителя молодого поколения евреев - в Израиле замалчивают, хотя тот факт, что его дети были крещены, не скрывают. Историческое наследие "приспособили", откорректировав под героическую историю государства Израиль, ибо именно такой ее должны преподносить (и преподносят) современным израильским школьникам.
Видимо, если не все, то многие молодые государства больны этой болезнью,- приукрашиванием истории, попытками вытянуть из прошлого только героические мотивы, показать, что и мы "не лыком шиты". Особенно, мне кажется, это характерно для Беларуси,- я освещала первый, десятилетний период ее Независимости для белорусской службы радио "Свобода", и поэтому знаю, о чем говорю.
Боже, что только не писали в местной печати! И Достоевский "наш", потому что на Полесье есть село Достоево, и о космосе мы первые заговорили:шла ссылка на труд ученого, который родился в Польше, но теперь это белорусские земли. И уж, конечно, "наш" - Кастусь Калиновский.
Он "наш" до сих пор. Недавно исполнилось сто пятьдесят лет со дня его восстания, и опять стали метать копья друг в друга историки и политики разных направлений. Одни утверждали, что Калиновский - поляк, который выступал против российской власти, и что на белорусов ему было наплевать. Другие приводили контраргумент:а как же тогда объяснить выпуск газеты "Мужыцкая прауда" на белорусском языке? На что получали ответ:Калиновский хотел привлечь на свою сторону белорусских крестьян, а тех, кто не хотел его поддерживать и выступать против российской власти, вешал.
Особенно горячо поддерживала Калиновского как "нашего героя" белорусская оппозиция, которая традиционно демонстрирует антироссийскую настроенность. И не это ли имели в виду мои бывшие коллеги из белорусской службы радио "Свобода", когда на полном серьезе обсуждали, может ли стать фигура Калиновского объединяющим фактором для белорусской оппозиции?
Не только оппозиционеры, но и часть (весьма незначительная) белорусской интеллигенции, стараются на прошлом построить день сегодняшний. Особенно на таком факте, как Белорусская Народная Республика, которая была провозглашена 25 марта 1918 года. К сожалению, этим все и закончилось:у БНР не было ни очерченных границ государства, ни армии, ни международной поддержки. Поэтому в истории остался лишь факт намерения - создать свое государство, что не может не вызывать симпатию, но не факт существования реального государства.
Однако в Канаде до сих пор существует... "правительство БНР", которое возглавляет женщина, родившаяся в БССР, и увезенная оттуда родителями вместе с отступавшими немцами под ударами Советской армии, освобождавшей республику от фашистских захватчиков.
В этом году БНР исполнилось 95 лет. Все опросы минчан (а это более осведомленная публика), проводимые оппозиционным телеканалом Белсат, который базируется в Польше, и белорусской службой радио "Свобода", показывают, что те не имеют никакого понятия о том, что такое БНР. Хотя, безусловно, не мешало бы знать.
Знать - да, уважать - да, и даже гордиться. Но воспринимать БНР как факт реальной структуры? Между тем, "председатель правительства" БНР время от времени обращается к белорусскому народу по разным поводам, а не так давно даже собирала белорусских оппозиционеров в Вильнюсе, и сообща они родили Меморандум, в котором, в частности, подтверждается объединяющая роль БНР, ее легитимность и большое нравственное значение.
А как же демократия, за которую они так ратуют? Разве поколения белорусов, жившие и живущие в стране после 1918 года, делегировали деятелям БНР какие-то права и обязанности, просили быть своими представителями? Самоназначаемые деятели БНР, живущие за рубежом, почти сто лет присваивают себе право говорить от имени белорусского народа и считают, что они имеют на это право. Ну не абсурд ли?
Это как если бы потомки руководителей первого сионистского конгресса, которые верили в реальность воссоздания еврейского государства, предъявили права на право поучать нынешних израильтян. Может быть, сравнение и не совсем точное, но вполне приемлемое. Прошлое надо чтить, его надо изучать, но не надо делать из него фетиш, да еще считать, что он должен лежать в основе современной политики.
