На-днях израильский министр экологии Амир Перец, громко стукнув дверью, ушёл в отставку, не дождавшись принятия упорно пробиваемого им закона о запрете полиэтиленовых мешков в розничной продаже. Законопроект уже был принят в первом чтении, и ожидалось, что в скором времени его примут во втором и третьем чтениях, и он начнёт действовать с нового года.
Но едва Перец ушёл, как законопроект тут же задвинули в дальний ящик. "В отместку Перецу",- пошутил кто-то из журналистов.
Дело в том, что незадолго до отставки Перец резко покритиковал премьера Нетаниягу за его неспособность навести порядок в стране и заявил, что пора подумать об альтернативной фигуре премьера.
Из канцелярии Нетаниягу тут же донёсся слух, что премьер уволит министра за "столь возмутительное высказывание". Министр не стал дожидаться увольнения, а ушёл в отставку сам, пригрозив, что уж теперь он займётся сколачиванием коалиции, которая устранит Нетаниягу от власти.
Пока же Перец лишился и своего кресла, и своего законопроекта о полиэтиленовых мешках. Мешки эти выжили вновь. Дело в том, что подобный законопроект уже однажды продвигали в Кнессете, лет пять назад.
Правда, законопроект Переца более "гуманный" и "социальный", чем тот, что в своё время продвигала депутат от партии НДИ Либермана(Перец входит в партию министра юстиции Ципи Ливни). Прежний вариант предлагал не запрещать, а продавать каждый пакет за шекель.
Надо побывать в израильских продуктовых магазинах, чтобы посмотреть, что это означало на практике. Коренные жители упаковывают в отдельный пакет каждую, даже самую маленькую покупку. Не знаю, как кого, но меня это страшно раздражает. Мало того, что это требует массу времени, так ещё и вредно для окружающей среды.
Иные же покупатели и этим не ограничиваются, а забирают с собой и целую кучу незадействованных пакетов.
А теперь представим, если бы за каждый пакет пришлось платить по шекелю. Во что бы это обошлось покупателю? Привычка - вторая натура, и покупатели скорее пошли бы штурмовать Кнессет, чем отказаться от дармовых пакетов, которые они привыкли набирать безо всяких ограничений.
Законопроект отклонили, кажется, даже не доведя до обсуждения.
Перец предложил более разумный подход. Он предложил, чтобы каждая торговая точка выделила каждому покупателю на год пять "крепких" сумок, а кто хочет взять и несколько полиэтиленовых пакетов, пусть платит за каждый 10 агород(на шекель выходило - десять пакетов).
Так что детище Переца вполне могло прижиться. Но тут, как это часто бывает в Израиле, в дело вмешалась политика, и пакеты вновь выжили.
Кстати, в одном из правительств Перец был министром обороны. И вначале прославился тем, что смотрел в бинокль, не открыв его.
Но потом благодаря именно его упорству и настойчивости Израиль обзавёлся мощными противоракетными установками, которые спасли уже многие жизни.
ПРИЛОЖЕНИЕ:ГОЛОСА ИЗ ДАЛЁКОГО ПРОШЛОГО
ФИЛОСОФСКО - РЕЛИГИОЗНЫЙ РАЗГОВОР (Новосибирск, турбогенераторный завод, 14.03.63).
- Вы спра-ши-ва-ете, почему я из 21 цеха перешёл в 14-й цех? - Иосиф Плугарь говорит растянуто, с акцентом. В таком случае, почему вас так волнует судьба Юрки Ющенко? Ага, вам не без-раз-лич-но, что жизнь пройдёт мимо него? Для меня - тоже. Я в прошлом году школу окончил,- есть такое село на границе с Румынией.
До четвёртого класса нас в церковь водили. Старший брат восстал:он-прораб, строитель, ему не до Бога.
Я подрос, в городе учился, на родителей вместе подействовали. Перестали религиозные праздники справлять. Ну вот, я и удивился:Юрка в семинарию надумал, Решил познакомиться с ним поближе.
Юрка - парень умный. Только к нему внимание нужно. А комсомол его не проявил. У парня пальто украли,- никто не помог.
Икона у него была. Украл я,- не ищет. Крестик снял... Но в институт не поступит,- может, в семинарию податься. Колеблющийся парень.
Лоскутов Павел, комсорг 14-го цеха:"Что о Юрке говорить? Парень как парень. Особое внимание к нему? Пусть не дурит парень. Общежитие не давали? Не было! За какие такие заслуги в первую очередь ему?".
Юрий Ющенко:"Парень я не сознательный. Что я? Я-ничто. Все рабочие - ничто. Масса без лица. Я работаю, как все. В наш век нет идеалов. Человечество идёт к гибели. На наших трупах воздвигнется нечто великое. Будущее? Коммунизм? Нет. Он - мираж в пустыне. Чем ближе к нему, тем дальше он исчезает. Мы живём обесцеленно. Цель была в гражданку, в пятилетки... Всегда, только не теперь.
Говорят, у нас человек человеку - брат, за рубежом - волчьи законы. Но я вижу:один энтузиаст и десять прилепившихся к нему "сподвижников". Коммунистический цех пьянствует, и никому нет дела до этих людей, их облика.
На выборах опустят бумажку, и вся демократия. Можно придти вечером, а за тебя уже проголосовали.
Таких фактов, которые я привёл. много. Я читал работы Ленина, Ленин - это гений. А что теперь? Какие деятели? Ленин писал в "Апрельских тезисах", что для управления государством нужно единоначалие и твёрдый государственный ум, руки. Вот этим теперь и пользуются.
Со стороны послушать, так у меня одни реакционные взгляды. Но я просто ни во что не верю. Я давно уже не говорю красивых слов.
... Космос покорят через сотни лет. Это всё бред. Да и вдруг война? Тогда всё это ни к чему. Но надо жить... Меня воспитали неправильно. С одной стороны,- учись, не воруй, с другой,- будь послушным. Я ушёл из дому,- хочу быть самостоятельным. Мать тоскует? Наверно, надо было раньще думать... Я ещё ни в чём не разобрался. Я ищу.
В литературе один Эренбург силён. А его клюют.
Театр - вещь стоящая, и я хожу, без него - никак.
У меня режим, 4 часа в сутки сплю. Год хулиганил. Теперь жалею:время зря утекло.
Чем больше читаешь, кажется, меньше знаешь. Порою думаю:лучше бы два класса кончил - и всё... Не тянуло бы так к знаниям... Попробую сначала в университет поступать. Не поступлю - в семинарию подамся. В Бога не верю,- церковь своё отжила. Но есть люди, которые верят. Почему бы не доставить им радость? придут, исповедуются,- им легче станет. И на этом поприще можно за что-то бороться, например, за мир. Дали же одному митрополиту орден Ленина. Я знаю одного молодого попа. Потрясён его знаниями:философию, Пушкина, Лермонтова наизусть знает, языки... Хочу быть разнообразным. Религия умеет пропагандировать. А наши комсомольцы - нет. Религия - это опиум, но народу надо во что-то верить.
С Иосифом Плугарем начинаем учить в 12 ночи. Спим по три часа. Он учится на подготовительных курсах, я - в школе. Надо учиться, даже в кино не хожу. Шесть раз могу сдавать в два института. А стану студентом, снова будет в душе пустота. Окончу институт, уеду куда-нибудь в степь. В Ташкент на крыше поезда ехал с дружком. Холодно, ночью через окно на третью полку залез.
Бывал на целине,- родители уезжали туда жить, на Дальний Восток к двоюродному брату ездил.
Плугарь:"На лесоразработки хотел податься". Юрка:"Какие темы сочинений бывают?". Плугарь:"В школе у нас была одна вольная тема:"Воля и труд человека дивные дива творят". Один написал на "четыре", впервые за десять лет. Учительница сказала:"Поистине воля Петрова дивные дела творила".
Юрка(пренебрежительно):"А, человек... Воля... Человек - это песчинка".
Плугарь:"Песчинка? Да. Но сколько этих песчинок? И всё им под силу. А Бог? Где Он, твой Бог?".
Юрка:"Бога нет, конечно. Но если бы был, ты бы верил?" "Не". "Тогда тебя бы сожгла инквизиция,- Галилей и тот от своих идей отрёкся".
Юрка:"Если бы я пошёл в попы, я был бы честным человеком. Что проповедовал бы, то и делал:не пил, не курил... Ха-ха! Я - и поп! Я одно время верил в Бога, крестик носил. Вызвал меня парторг. Пришёл. вывернул фуфайку наизнанку, штанина порвана... Ванька-дурачок! Парторг:Подойди поближе, сядь". Сел. Стал он доказывать, что Бога нет. Я - есть! Не убедили друг друга.
Он меня за рукав к окну:"Где Бог, ну?". В небе самолёт летел, я и брякнул"Вот он!". Не умеют они агитировать, поучились бы у церкви.
В комсомол вступать надо. Это как пить и есть. Я вот возьму и Иосифа в свою веру обращу".
Плугарь хмыкнул:"Не выйдет! Сам церковь одну закрывал. Читал "Спасите наши души" в "Юности"?". Юрка покачал головой:"Нельзя всему верить". Иосиф:"А для кого же пишут?".
(Плугарь - чех по национальности. В Молдавию приехал его прадед. Вся деревня из чехов. Один дядя уехал в Чехословакию и там остался. К нему приехала родня из Америки, из Молдавии две молодые девушки. Одна не смогла учиться, вторая окончила сельскохозяйственный институт. Девушка-агроном возвратилась в Молдавию.).
Иосиф:"Юрка - парень упрямый. Поспорил с одной девчонкой, что отрастит волосы длиннее, чем у неё, и теперь до мая стричься не будет".
Вместо послесловия.
Отец Юрки:"Упрямый, пусть один поживёт, подумает".
Мать:"Работать ленился. Хитрил... Заниматься не хотел. Математику не любил. Стишки писал. Теперь за ум взялся. Что ему дома не хватает?".
Сестра:"Пусть вернётся".
Над кроватью Юрки висит "Утро стрелецкой казни" Сурикова.
