У русского человека от тоски, чернухи и безнадеги, которая его окружает и той беспросветности, в которой он живет, выхода только два — алкоголизм и война. Война не важно где, не важно с кем, не важно за что. А в девяноста процентах случаев война еще и совмещенная с алкоголизмом.
Никак не нажрется карлик-вурдалак В.Путин.
Путин удешевил пушечное мясо.
Путин, конечно, упырь конченный, ради своей власти всех готов положить.
Великий стратег геноцида постсоветского населения Владимир Путлер.
Они снова готовятся. Готовятся воевать. И снова готовятся воевать — вашими детьми. Страна, которая убивает своих детей — такой стране п***ец.
В школе, когда я изучал историю, я никак не мог понять, как Германия, целая страна, могла сойти с ума? Как целая страна могла начать травить евреев, устраивать погромы, изгонять, убивать в подворотнях и в итоге дойти до того, что начать сжигать людей в лагерях уничтожения? Я не мог понять, как СССР — целая страна — мог сойти с ума. Как он мог начать писать доносы миллионами, уничтожать людей по классовому признаку, объявлять врагами целые народы и депортировать их. Я был уверен, что это время больше не вернется. Никогда. Сейчас этот процесс сумасшествия я могу наблюдать живьем. На собственной шкуре. До лагерей еще дело не дошло, но все остальное в путинской России уже есть.
Это будет последняя война для России, потому что процесс распада этноса уже практически завершен. Моральная деградация нации уже практически состоялась. И эта война только добьет ее. Да и нет уже больше никакой нации. Нет никаких общностей, которые могли бы сказать о каждом своем члене — «мы». Эта территория населена отдельными группками и сообществами агрессивных озлобленных людей, случайно соединенных друг с другом внешними обстоятельствами, ненавидящих всех прочих, кто не входит в их стаю — и никакой нации здесь уже не существует.
Как только эти ненавидимые пиндосы изобретут реальную альтернативу углеводородам — а это вопрос ближайших десятилетий, по всей видимости — или действительно удешевят сланцевую добычу настолько, что нефть рухнет даже не до шестидесяти долларов — а это вопрос уже ближайших лет, по всей видимости — то от всей их гигантской страны со всеми их колясками, танками, георгиевсикими ленточками, энергетическими сверхдержавами, фашистами на веревочке и миллионами сожравших свой собственный мозг победобесных зомби — останется дробный набор нищих третьесортных конгоподобных княжеств и один такой огромный гигантский Китай за Уралом?
Потому что больше у этой страны нет ничего — за пятнадцать лет золотого дождя она умудрилась проспать все, вообще все, не только непоправимо отстать от передовой науки, но даже нефтяные платформы строить так и не научилась…
Я не могу ничего изменить в этой стране, где две трети населения съело свой мозг, где зомбоящик превратил людей в не желающую думать орущую протоплазму с пеной на губах — да ладно бы просто не думающую, действующую! — где сто миллионов фанатичных фашиствующих зомби вылезло на поверхность, где жены отказываются от своих погибших мужей-солдат за деньги, где родители своим молчанием отказываются от своих оказавшихся в плену сыновей, а дети приходят на могилу погибшего на «Курске» отца с портретом человека, сказавшего «Она утонула».
Мне уже даже не жаль, что у меня больше нет страны. Эта территория, населенная этими людьми — это не моя страна.
Впрочем, чего там, она всегда была такой. У них было десятилетие свободы, с девяносто первого по двухтысячный, они не завоевали эту свободу, им дали её, дали бесплатно, даром, только живите, стройте свое будущее! Но они не могут жить свободными, им страшно жить свободными, и эту доставшуюся им бесплатно свободу они с величайшей радостью при первой же возможности обменяли обратно на «вертикаль власти», на «мочить в сортире», на стабильность, величие, подполковника КГБ, портреты Сталина и крымнаш. Сами. Принесли обратно на блюдечке. Вместе с поводком и намордником.
Мне плевать, как так получилось. Плевать, что с ними будет. Плевать, что будет с этой территорией — именно территорией, страны уже нет, как нет и нации, лишь группки атомизированных озлобленных зомби, ненавидящих всех остальных, кто не входит в их стаю. Плевать. Жизнь в гетто любви к гетто не способствует.
И если бы эта страна провалилась в яму сама по себе — еще полбеды. Но ей же мало убивать только своих собственных граждан. Ей же обязательно нужно убивать еще и чужих. Жечь в танках не только своих детей, но и чужих. Зомби не хотят убивать только друг друга. Зомби хотят убивать еще и людей.
Да, империя разваливается, по историческим меркам ей осталось недолго, и что будет дальше — очередная кровавая гражданская мясорубка ли, нефть в обмен на продовольствие и внешние управление ли, Китай ли от моря до моря, группка дробленых бандитских православных ДНР-ЛНР на одной шестой части суши, от которых весь остальной мир отгородится каменной стеной, отобрав предварительно ядерную дубинку, православный ИГИЛ или настоящий ИГИЛ и неизменно последующее за ним средневековье в прямом смысле этого слова, уже плевать.
Как именно умрет эта территория, уже не важно. Мне уже не важно. Страшно лишь от того, что Мордор, издыхая, утащит с собой еще и тысячи, тысячи жизней нормальных людей.
Я ничего не могу изменить в этой стране. Я пытался — мы пытались — но не смогли. Их больше. Их много. Их миллионы. Но все равно — извините.
В России война теперь будет всегда, пока у власти будет Путин и меняться будет лишь театр боевых действий. И если в Сирии что-то пойдет не так и эта война перестанет решать задачу отвлечения населения от внутренних проблем, театр боевых действий запросто может быть перекинут обратно на Донбасс. С каким-нибудь новым наступлением на Харьков. Не надо искать в этом тактические и стратегические смыслы. Эта война решает совсем другие задачи — какие угодно, но не военные. Бедность, война, лагеря и зомбоящик — вот четыре опоры этого режима.
Здесь будет одна большая ДНР на шестой части суши — от моря и до моря. С алкоголиками на блокпостах, отрезанными головами в речке, пытками на подвалах, исчезновением бизнесменов и публичными казнями у позорного столба. Царя тихонько придушат на задворках Кремля — или наоборот, радостно повесят на памятнике Дзержинскому на Лубянке — эти же самые восемьдесят шесть ныне влюбленных в него процентов и повесят же, и в первых рядах будут именно те, кто сейчас громче всего орет про его величие и незаменимость — а на следующий день свалят и памятник.
А потом, когда все закончится, здесь, на руинах, тем, кто выживет, будет даровано внешнее управление. Мир не решится оставлять эту территорию, населенную идиотами с ядерным оружием, один на один со всей остальной планетой. И предпримет какие-то шаги. Царя с веревки снимут, Дзержинского тоже, в постамент воткнут американские флаги, привезут гуманитарку, население в давках за «ножками Буша» будут разбивать друг другу лица, радостно махать руками в телекамеры CNN и BBC, говорить, как они ненавидят Путина, любят Хиллари или Трампа, и в очередной раз благодарить Америку за гречу и стиральный порошок. Американские флажки в этой стране вообще скоро станут ходовым товаром. Дарю бизнес идею.
Нам был дан шанс, но мы опять всему миру показали только одно — мы не в состоянии генерировать демократию, технологии, экономику, стабильность, развитие и безопасность. Мы в состоянии генерировать только путиных в различных их модификациях. А такие образования предпочитают держать на расстоянии вытянутой руки в области стран третьего мира, вежливо улыбаясь из-за запертой двери. Второй раз такие кредиты никто не дает.
В общем, что при внешнем управлении тут будет Северная Бразилия — огромная заросшая деревьями территория полутретьего мира, без особых потрясений, довольно стабильная, однородно небогатая (за исключением столицы), но в глубине которой — черт его знает, то ли есть жизнь, то ли нету… А поскольку этот уникальнейший шанс страна не только просрала, но так ничему на этих граблях и не научилась, то Северная Бразилия здесь будет недолго.
Слишком долго тут уничтожалось все, что хоть на вершок возвышается над бутылкой «Жигулевского». Слишком долго, веками, убивался в этносе ген свободолюбия, вольнодумства, предприимчивости, трудолюбия, инакомыслия, самостоятельного мышления, критического восприятия информации. А последние сто лет — так выкашивался просто косой. Путин сделал главную вещь — достал из людей всю мразь. Всю ненависть, всю ксенофобию, всю агрессию. Самый поганые, самые низменные, самые черные черты человеческой природы. Такого не делал даже СССР. Даже Совок лишь деклалрировал пролетариат как класс-гегемон, а на самом деле классом-гегемоном там была трудовая интеллигенция, инженеры и учителя, те самые физики и лирики. Путин же поднял со дна и сделал классом-гегемоном не просто люмпен — потому что люмпен тоже может быть неагрессивным — он сделал классом гегемоном агрессивных гопников.
В конце-концов, территория достигает такой стадии, при которой ничто светлое и доброй вырасти уже просто не в состоянии. Гражданское общество просто не успевает сформироваться, не успевает достичь той концентрации, того нужного процента, чтобы запустить механизм перемен — его членов убивают быстрее, чем они успевают появляться на свет. Их просто забивают по деревням малолетки с мачете. Происходит конголизация страны.
А Россия движется именно в сторону конголизации.
В этом Северном Конго из темноты полезут совсем уж дистиллированные упыри. Уже совсем конченное зло. Эталонное. Без примесей. Смесь КГБ, Гестапо, попа Дмитрия Смирнова, Чаплина, Мильчакова, Германа Стерлигова, Охлобыстина, Проханова-Лимонова-Дугина, Тесака и Безлера. Православный ИГИЛ, в общем.
Страна превратится в некую помесь из Ирака, Гаити, Сомали, Колумбии, ИГИЛ и ДНР.
Самое мощное оружие, которым располагает Россия — это телевизор.
В столице, охраняемой правительственными войсками, какая-то жизнь существовать еще будет — как в Могадишо — и в паре-тройке крупных городов тоже, но сбереги господь вашу душу и разум, если вы захотите выйти за пределы МКАД с наступлением темноты…
В Магадане будет просто банальный тупой бандитизм. Но зато абсолютный.
Владивосток и Калининград начнут пробовать создавать свою государственность, с квадратным глазами глядя на происходящее в соседних регионах, и уйдут в Приморскую и Прибалтийскую русские республики.
В Чечне будет Кадыров. На равнине. А в горах — новая модификация игила. Как и на всем Северном Кавказе. С этой территорией можно начинать прощаться уже сейчас.
В Ростове, Краснодаре, Ставрополе — вообще на юге — будет какая-нибудь Южная Народная Казацкая Республика. Там будут пороть нагайками, пить, пилить на металлолом оставшиеся шахты, воевать с чеченцами-ингушами-дагестанцами и петь песни про коня и атамана. Время от времени в приграничные районы будет заходить украинская армия и пытаться навести порядок хотя бы рядом со своей границей — как Израиль время от времени заходит в неконтролируемые приграничные районы Ливана — но никакого эффекта это также иметь не будет.
А между Владивостоком и Уралом будет Китай. От моря до моря. От океана до океана. До самого Северного полюса. Байкал станет самым туристическим местом планеты. Недвижимость там взлетит до миллионов юаней. Рускоязычное население Благовещенска, Красноярска и поселка городского типа Тикси будет молиться на китайскую коммунистическую партию, ездить по отличным десятиполосным магистралям на неплохих машинах, думать, как им повезло — а им и вправду повезло — ассимилироваться, забывать язык и растворяться в великой империи.
На остальной территории не будет ничего. Точнее, там будет уже совсем забитое население по подвалам в деревнях, а сверху по разрушенным домам над их головами будет прокатываться война — время от времени, то туда, то сюда, но постоянно.
Закончится все это в итоге маленьким национальным государством Московия, как и Римская Империя закончилась в итоге Италией. Пройдя, правда, через период десятком маленьких дробленых княжеств.
Римская империя разваливалась триста лет, Российская — уже сто, но в наше время процессы ускоряются, так что россыпь дробленых княжеств здесь будет уже лет через сто.
Первая же стадия — полная конголизация страны — я бы сказал, что по аналогии с Ираком, где процессы распада развивались по тем же лекалам, какие мы наблюдаем сейчас и в России, и с той же поправкой на ускорение течения процессов но и оппозитно на повышенную инерционность гигантской территории - так вот, я бы сказал, что полная коноглизация завершиться здесь лет за тридцать — сорок, но власть делает все, чтобы басню ускорить до максимально возможных скоростей, так что, возможно, все произойдет быстрее.
Как бы там ни было, Россия в любом случае уйдет с мировой арены, ядерную дубинку у нее постепенно со временем отберут, к соседям она лезть перестанет — Конго же не лезет больше к соседям — а что там будет происходить внутри, особо никого волновать и не будет.
Впрочем, альтернатива еще есть. Шанс, что психушка все же вернется в более-менее адекватное состояние, все же еще остается. Но, к сожалению, в последнее время я все чаще прихожу к мысли, что это будет не изменение вектора, а лишь очередная задержка в процессе развала империи. Исторический же вектор, как мне кажется, уже определен.
Эта страна может убить тебя в любой момент сотней самых невероятных непредсказуемых способов. Хотя чего там «непредсказуемых» — всё это как раз таки и предсказуемо, как валенок. Я, безусловно, выражаю соболезнования. Мне, правда, жаль.
Но вот что касается того ужаса, того ощущения непоправимости каждой смерти, уникальности каждой потерянной человеческой жизни — нет, этого уже нету. Я уже привык. Цинизм — единственное чувство, которое продуцирует эта страна. Я уже привык. Привык к смертям, катастрофам и трагедиям. Здесь так принято. В Мордоре по-другому не бывает. Не может быть. И не будет. Пока все не взорвется ко всем чертям окончательно.
Вместо того, чтобы действительно строить сильное правовое и экономическое государство; реального, а не внутрителевизионного игрока на мировом рынке, с которым считаются, и которого уважают — все эти пятнадцать лет Путин делал всё возможное, чтобы в итоге получить плевок в лицо от турков. Строили-строили и наконец построили. Эрдоган одной ракетой отправил Россию в раздел «стран третьего мира», и все «Искандеры» оказались бессильны. Потому что дело оказалось совсем не в них. Крушение мифа будет очень болезненным. Возможно, кровавым. Но, в любом случае, очень похмельным. Приятного смеха «Искандерам»… Вариантов было два — либо Сирия, либо Россия, — но Эрдоган решил, что разницы нет — и тех и тех можно фигачить без особых последствий, поставив Россию на одну ступень с Сирией. Вот и весь вес «сверхдержавы». (Комментарий Г.Слободянюка: «На блатном жаргоне это называется «опустили» или «опомоили» и теперь Россия заняла заслуженное место — у параши»).
В России сыпаться будет всё и сразу. Везде. По всем фронтам. Даже там, где вы и подумать не могли… Вместо того, чтобы сидеть сейчас тише воды ниже травы и ждать, когда само рассосется, снова лезут во все дыры, так и не поняв, что ситуация изменилась. Очень сильно изменилась. Что черта перейдена. И всё теперь будет совсем по-другому. Удивительная способность черпать дерьмо ложкой из ничего.
Америка УЖЕ с вами воюет. Просто из своего девятнадцатого вы элементарно не можете понять этого. Вы оттуда не видите, что с вами уже воюют, что наступление уже началось по всем фронтам и более того — что вы уже проиграли. Вы начищали «Искандеры», а получили баррель по тридцать пять. Вы строили «Искандеры» и «Арматы», ждали Бородина, полковых построений посреди поля и кавалерийской атаки удалых гусар летучих, насыпали Багратионовы флеши. И вот, наконец, подготовившись, под бой барабанов, вышли на врага с мушкетом в руке, но тут оказалось, что пока вы начищали «Искандеры», у вас уже раздроблена банковская система, нанесен удар по рублю, обвалена нефть, арестована собственность во Франции, принят очередной раунд санкций и диверсионная группа противника глубоким рейдом прошлась по всем федерациям легких и тяжелых атлетик со своим новейшим оружием — допинговыми скандалами.
И никаких выстроенных в прямоугольники полков противника на поле сражения нет. Потому что поле, еще раз повторюсь — в XIX веке. А противник — XXI.
Потому что танками в двадцать первом веке уже не воюют. В двадцать первом веке воюют курсом валют, экономикой, информацией и технологиями. А вы этого так и не поняли. И громить вас будут по всем фронтам. Уже громят. В спорте. В Федерации шахмат. В арбитражных судах Гааги. На фьючерсных биржах. В авиационной промышленности. Торговых путях. Нефтепроводах. В технологиях возобновляемой энергетики — и это, к слову, будет самый мощный удар. Удары будут наносить автомобилями на водородном топливе. Теслой. Илоном Маском. Посадкой «Falkon-9». И даже рынками помидоров, сыров и хлопчатобумажных изделий.
И результат этого разгрома будет точно таким же, как и результат разгрома обычного. Отбрасывание во времени, нищета и разруха, нефть в обмен на продовольствие и гуманитарные ножки буша.
А вы все героически стоите на бруствере редута, машете «Искандерами», орете «в радиоактивный пепел», и никак не можете понять — а чего ж никто не пришел-то?
Эта страна умеет только одно — убивать своих лучших. Свою молодежь.
Опять убили. Опять смерть.
Восемнадцать лет. Такой молодой парень. Такой чистый.
Орда…
Чего я действительно никогда, видимо, не пойму в этой стране — почему она не может просто дать спокойно жить своим же собственным детям?
Когда я говорил про скорую конголизацию России — я, безусловно, ошибался. Шахтеров на третий день затопили (вспомните, как спасали горняков в Чили), обдолбанная тетка ходит около метро с головой четырехлетней девочки и криками «Аллах Акбар» — и В ТЕЧЕНИЕ ЧАСА — нет никакой реакции полиции, ублюдки с РЕН-ТВ показывают эти кадры в прямом эфире, детей выбрасывают из окон как окурки, шахты взрываются как петарды, газ в квартирах тоже, краны падают как сухостой, оператор в «Сбербанке», пока снимали деньги с вклада, сказала, что почти каждый день грабят либо какое-то отделение, либо банкомат (иногда при помощи взрыва), посреди белого дня в Питере сжигают инкассаторскую машину, разборки со стрельбой из девяностых уже опять стали привычными, поклонники вуду отрубают руки по локоть и ноги по колено курсанту академии МЧС, пьяный бизнесмен сбивает пермского депутата, вызывает сторожа, чтобы отвезти его в больницу, по дороге улетают в кювет, убегают, а депутат умирает на заднем сидении, политиков расстреливают около Кремля, люди замерзают в буранах на федеральной трассе, а суд казнит ноутбук с мышкой…
Согласно данным Управления ООН по наркотикам и преступности 70% убийств на территории Европы совершаются в России. При этом в ней живут всего 19% жителей этой части света. По сравнению с Норвегией уровень убийств выше в двадцать раз. Вы только задумайтесь над этим. Одна пятая Европы совершает три четверти убийств. И это еще без учета войн. Так что я не прав. Конго к нам не придет. Конго — уже здесь.
Пока есть Владимир Путин, в России война будет всегда. Никаких других инструментов удержания ситуации в стране и удержания влияния на общество, кроме войны, у него не осталось.
От мысли, во что они превратили людей, мне становится страшно.
Зомбоящик, пропаганда, зомбированние и дебилизация населения оказались удивительно мощным. Даже я такого не мог представить, не думал, что с людьми можно сделать такое и на полном серьезе заставить съесть свой мозг.
Русские хотят войны и это совершенно точно. Сейчас я могу сказать про мою страну — мой народ хочет войны. Откуда это берется — из зомбоящика!
Современная Россия существует в каком-то своем, параллельном измерении.
В России время вперед не движется. И ничего никогда не меняется. Все то же самое. Все те же самые мифы.
Нелюди — все, кто не относится к твоему прайду.
Пятнадцать лет зомбирования не прошли даром. Население готово теперь кушать любой бред про любого распятого мальчика, не задавая себе никаких, даже элементарных, вопросов. Критическое восприятие информации утрачено напрочь.
В итоге страна, всего два года назад — всего два года назад! — бывшая восьмой экономикой мира и входившая во все элитные клубы мировой политической арены, на всех парах несется в сторону мировой изоляции, присуждения почетного звания «страна-изгой» и альтернативно-одаренного клуба друзей в лице Северной Кореи, Конго и Вануату.
Самая мерзкая, направленная на самые низменные, самые животные, самые негативные человеческие чувства пропаганда, соединенная с самым мощным средством ретрансляции идей, повергла в сумасшествие, в форменное безумие, восемьдесят шесть процентов населения самой большой на планете страны.
Путинская пропаганда достала из людей всю мразь, вывернула все самое плохое на место хорошего, разрешила убийства, ксенофобию, мракобесие, гонения, травлю, ненависть, агрессию, расовую нетерпимость, засадила мозги шовинизмом и национальным превосходством, имперским величием, убрала запреты, снизила планку практически до нуля, дала отмашку и сказала: все, фас, теперь можно — и это оказалось невероятно эффективно. Невероятно действенно.
Были сняты моральные запреты. Отменено действие закона. В стране, орущей про духовность, был отменен Бог, а, как известно, если Бога нет — значит можно все.
Еще ни одна страна в мире не пропагандировала ядерную войну. Россия оказалась первой. И, надо признать, очень в этой пропаганде успешной.
Образованным, критически мыслящим обществом очень сложно манипулировать. Чтобы управлять Академией наук, надо быть как минимум на одну ступеньку выше самого умного ее члена. Но чтобы управлять толпой, массой, достаточно быть всего лишь на ступеньку выше самого глупого её члена. Вывод был сделан правильный. Не можешь управлять страной умной, сделай управляемую страну глупой.
В 2011 году у нас был шанс, если и не изменить эту систему, то хотя бы сделать ее менее людоедской. Но мы этот свой шанс упустили, промахали шариками и прокричали на митингах со сцены, и теперь время игр с этой властью прошло. Ситуация изменилась. Всё, поздно уже. Не надо было тогда уходить с Площади революции. Не шариками надо было махать. А теперь надо принять новую реальность: попересажают, попередавят, попереубивают, выдавят из страны по одному всех и никто ничего сделать уже не сможет. Правила игры теперь таковы.
И снова Олимпиада. И снова август. И снова война. И снова смерти. Снова подбитые танки и горелые люди в жару. Чертово дежавю. Когда ж вы уже наиграетесь? Гореть в аду. Гореть вам всем в аду. Всем, кто это развязывает. Кто поддерживает. Кто пропагандирует. Кто засоряет мозги. Кто позволяет их себе засорять. Со всеми вашими сраными величиями, геополитикой, стратегическим влиянием, имперством, шовинизмом, скрепами и новороссиями.
Помнить это надо. И, черт возьми, нужно как-то делать, чтобы эта дрянь уже заканчивалась в мире и не повторялась больше. Нигде. И никогда.
Страна сошла с ума. Россияне съели свой мозг. Самое мощное оружие России — зомбоящик. Такого не было даже в фашистской Германии.
В России будет только хуже.
Весь этот совершенный, абсолютный идиотизм, овладевший страной и превративший людей в орущих истериков, не может быть правдой. Это же все не взаправду? Это просто мой наркотический бред, верно же? Не бывает же так, чтоб вот это вот все — посмотрите в окно и в телевизор — было взаправду. Естественный отбор не может придумать таких персонажей, на это способен только воспаленный наркотический мозг, ведь верно же?
Авторитария в России прошла стадию либерального лицемерия, наконец-таки осознала сама себя и перешла на новый уровень. Автократу не надо больше делать вид, что он зависит от того или иного профессионала в правительстве. От того или иного губернатора в области. От того или иного назначения или от того или иного ареста. Автократия в России осознала себя как единственный источник власти в стране, единственный инструмент управления страной, единственного суверена, не нуждающегося больше ни в каких посредниках хоть в ранге министра, хоть в ранге губернатора, не нуждающегося больше ни в чьей поддержке и даже ни в чьей лояльности, поняла, что ей никто кроме себя больше не нужен, перестала делать вид, что нужен, что решения принимаются кем-то еще, кроме автократа и окончательно замкнулась в себе.
Россия живет в период развала империи. Он начался еще в 1905 году с Японской войны. В 1991 м была вторая серия, и, на мой взгляд, третья серия неизбежна.
Россия к своим солдатам всегда относилась наплевательски: пропал Максим — ну и фиг с ним.
Если на антивоенные митинги выходит 0,5 процента населения, а остальным 99,5 либо все равно, либо они поддерживают, то это не «ужасная трагедия». Это — закономерность. Теракты на восемнадцатом году путинской России — это абсолютная неизбежная закономерность. По-другому быть просто не может.
Если «я не лезу в политику», если «я просто кормлю семью», если тебе тридцать лет насрать, что делает твое государство, куда оно влезает с войной, где оно убивает людей от твоего имени, кого оно сажает в лагеря — какой ты к чертям гражданин? Ты, так — народонаселение. Масса. Пейзанин.
Я вам клянусь — если Россия ввяжется в новую войну, и захочет опять увидеть на этой войне меня, я не буду бегать по сусекам и обязательно, в первых рядах запишусь в действующую армию. В добровольцы. В «Правый сектор». В Киеве. Потому что если уж и придется воевать еще раз, то теперь я совершенно точно буду воевать против вас.
Это не вынужденное решение под давлением обстоятельств — это мой осознанный выбор.
Я не знаю, как сложится моя жизнь и где я окажусь завтра, в Чехии ли, в Израиле, в Украине, но я вам клянусь — если вы еще раз из-за поребрика полезете убивать людей — а в этом я ни на секунду уже не сомневаюсь — полезете в Чехию ли, опять в Украину ли, я постараюсь приложить все возможные усилия, чтобы запихнуть вас обратно.
Я вам клянусь — если Россия ввяжется в новую войну, и захочет опять увидеть на этой войне меня, я не буду бегать по сусекам и обязательно, в первых рядах запишусь в действующую армию. В добровольцы. В «Правый сектор». В Киеве. Потому что если уж и придется воевать еще раз, то теперь я совершенно точно буду воевать против вас.
Это не вынужденное решение под давлением обстоятельств — это мой осознанный выбор.
Я не знаю, как сложится моя жизнь и где я окажусь завтра, в Чехии ли, в Израиле, в Украине, но я вам клянусь — если вы еще раз из-за поребрика полезете убивать людей — а в этом я ни на секунду уже не сомневаюсь — полезете в Чехию ли, опять в Украину ли, я постараюсь приложить все возможные усилия, чтобы запихнуть вас обратно.
В России нет такого института управления территорией, как государство. Здесь есть враждующие между собой группировки и кланы, которые дорвались до власти, и их основная задача — это удержание этой власти. Все остальные задачи вторичны.
Некое образование, как Россия, живет в выдуманном мире, и оно борется с выдуманными вызовами, с выдуманными врагами.
Россия стремительно скатывается в ксенофобию и мракобесие, беднеет, дичает, взрывается агрессией каждый божий день то тут, то там, жизнь не стоит ни черта, общество атомизировано до крайности и ненавидит всех остальных, кто не входит в их маленький кружок, все институты разрушены, экономика раз за разом сворачивает на трассу Москва-Венесуэла…
В этой стране нет ничего. Эта страна — фейк. Фейк полный и абсолютный. От начала и до конца. От верха и до низа. Они начинают священную войну против фашизма за деревню Лопыревка Луганской области, ведут ее так, как будто это еще одна Великая отечественная, развивают такую пропаганду, какой позавидовал бы даже Эренбург в сорок первом, строят полицейское милитаристское государство, ведущее захватнические войны, вбухивают триллионы в армию, захватывают соседние страны, начинают еще одну войну на второй фронт, отправляют авианосец к далеким берегам — а потом выясняется, что в элите элит у них на Новой Великой Отечественной воюют двадцатилетние инфантилы, которые только три месяца как контракт заключили и ничего, кроме понтовых фотографий с флагом разведки делать неспособны, авианосец теряет ход посреди славного похода, два самолета падают у него за борт, так как трос аэрофинишера пришел в негодность, а Путин показывает Стоуну фильм про атаку американских «Апачей» с озвучкой атаки украинских летчиков.
Несуществующая страна, воюющая несуществующим спецназом на несуществующей войне против несуществующего фашизма и гордящаяся своим несуществующим величием. Когда-нибудь все это обязательно рухнет. Других вариантов просто нету.
Они думают, что если и будет сыпаться, то посыплется в одном только месте — скажем, нефть упадет — а во всех остальных местах будет так же, как и было. Нет, ребятки. Сыпаться будет всё и сразу. Везде. По всем фронтам. Даже там, где вы и подумать не могли.
Россия как империя обязательно закончится, но произойдет это скорее по естественным причинам. Процесс распада уже начался в 1917 году, продолжился в 1991-м и, возможно, закончится через несколько десятков лет. Пока нефть еще важна и стоит $;50 за баррель, Россия может существовать, пусть и не так комфортно.
Прививки от выдуманного величия не существует, но эта болезнь все же лечится. От величия лечили всех — Германию, Японию, даже Китай. И Россию вылечат, хотя чем дальше, тем более очевидно, что лечение будет болезненным.
Для психиатрии и антропологии будущего путинская Россия станет занимательным объектом исследования. Точно так же мы сегодня изучаем, почему гитлеровская Германия дошла до идеи сжигать людей в печах и считать это нормальным.
Самый страшный симптом отвоевавшего человека — это разочарование в привычной жизни. Люди приходят с войны и не понимают, что делать дальше. Зарабатывать деньги уже неинтересно. Делать карьеру — неинтересно. На войне человек проживает ситуации, когда в течение одного дня по нескольку раз добывает себе жизнь. После этого повседневная мирная рутина кажется пресной. Поэтому так много воевавших идет в бандиты, формирует рейдерские отряды.
Это уже неконтролируемый процесс. Если вы годами дебилизируете свое население, если вы насаждаете агрессию, ксенофобию, если вы ему говорите, что закон не работает, если вы ему талдычите: Убивай! Убивай! Убивай! — сначала убивай чеченцев, потом грузин, потом украинцев, эта накопившаяся агрессия, эта злость, она просто так не рассосется, она обязательно должна будет выплеснуться.
Я говорю об общем процессе озверения общества, безусловно. И нельзя отрицать, что оно уже есть, потому что если бы даже я, весь такой алармист и паникер, четыре года назад сказал, что русские люди будут толпами ехать в Украину, чтобы убивать украинцев, а русские танки будут штурмовать украинские города, вы бы мне сказали: «Ну, братан, ты совсем уже псих! Езжай в Кащенко». Четыре года назад никто этого представить себе не мог. Сейчас мы уже живем в этой реальности.
Я в России боялся не столько обысков с космонавтами, сколько именно вот таких полоумных, которым зомбоящик со скрепами свихнул мозги окончательно. Потому что не знаешь, какой очередной псих на какой очередной якорь среагирует. Какого идиота ты «возбудишь» своим очередным постом? Что ему там покажут по телевизору и что у него от этого очередного сюжета в башке переклинит?
«Кровавая гэбня» — это в России сейчас вторая проблема. В стране главной идеологией которой стала ненависть и агрессия. В стране, где количество «неадекватов» упорно ползет вверх, и где официальная власть этих «неадекватов» только разжигает ненависть, и раз за разом показывает им ваши портреты с подстрекательством: иди, расправься с предателем, избей, убей, освободи страну от нечисти.
Я вам говорю — в этой стране никогда ничего не меняется. Будь у власти хоть царь, хоть коммунисты, хоть Путин. Веками одно и то же. Прийти на чужую землю, убивать направо и налево, героически там сдохнуть, плакаться о том, какие же мы беззаветные герои все, сочинять героические мифы про героическую оборону, панфиловцев и матросовых, про «это вам за пацанов» и ненавидеть всех других, кто живет в реальности.
Да, везде большинство населения — бюргеры, и везде пассионарии — в меньшинстве. Но нигде на протяжении семидесяти лет не было такого генетического эксперимента над народом по отрицательному естественному отбору. И он, надо признать, удался. Русский народ в этом эксперименте проиграл. Те его представители, которые должны были двигать страну в двадцатом и двадцать первом веке — уничтожены в лагерях и войнах.
Страна с космическими технологиями, но с отношением к ценности человеческой жизни как в Конго — это не страна с космическими технологиями. Это — Северное Конго.
Идиотизм, инфантилизм, цинизм проели каждый мозг. Даже в центре Хруничева. Запереть детей в кинозале и сжечь их. Ударить из танка по школе с заложниками. Оставить незакрытой крышку ливневки и убить ребенка, тельце которого найдут потом только в море. Ударить ракетой по пролетающему над головой самолету. Прикрутить рельсу в метро проволочкой. Забить сваю в движущийся поезд. Выгнать снегоуборочную машину под разгоняющийся самолет президента корпорации «Total». Замазать в строящемся космическом корабле трещину клеем...
С этой страной нельзя иметь дело. В принципе. Она убьет вас.
