7.
Нет ничего удивительного в том, что кинодива Марлен Дитрих плакала. Когда мы с женой читали «Телеграмму» мы тоже плакали. В «Золотой розе» у Константина Паустовского есть главка «ЗАРУБКИ НА СЕРДЦЕ». В ней писатель подробно рассказывает историю написания произведения. Всё, что написано в рассказе – не выдумано.
«Читатели часто спрашивают людей пишущих, каким образом и долго ли они собирают материал для своих книг. И обыкновенно очень удивляются, когда им отвечают, что никакого нарочитого собирания материала нет и не бывает… Жизненный материал – все то, что Достоевский называл «подробностями текущей жизни», – не изучают. Просто писатели живут, если можно так выразиться, внутри этого материала – живут, страдают, думают, радуются, участвуют в больших и малых событиях, и каждый день жизни оставляет, конечно, в их памяти и сердце свои заметы и свои зарубки.
Необходимо, чтобы у читателей (а кстати, и у иных молодых писателей) исчезло представление о писателе как о человеке, бродящем повсюду с неизменной записной книжкой в руках, как о профессиональном «записывателе» и соглядатае жизни.
Тот, кто будет заставлять себя накапливать наблюдения и носиться со своими записями («как бы чего не забыть»), конечно, наберет без разбору груды наблюдений, но они будут мертвыми. Иначе говоря, если эти наблюдения перенести из записной книжки в ткань живой прозы, то почти всегда они будут терять свою выразительность и выглядеть чужеродными кусками.
Никогда нельзя думать, что вот этот куст рябины или вот этот седой барабанщик в оркестре понадобятся мне когда-нибудь для рассказа и потому я должен особенно пристально, даже несколько искусственно, их наблюдать. Наблюдать, так сказать, «по долгу службы», из чисто деловых побуждений.
Никогда не следует насильственно втискивать в прозу хотя бы и очень удачные наблюдения. Когда понадобится, они сами войдут в нее и станут на место. Писатель часто бывает удивлен, когда какой-нибудь давно и начисто позабытый случай или какая-нибудь подробность вдруг расцветают в его памяти именно тогда, когда они бывают необходимы для работы.
Одна из основ писательства – хорошая память.
Может быть, все эти мысли станут яснее, если я расскажу о том, как был написан мною рассказ «Телеграмма».
Этот рассказ Паустовский написал полностью на документальном материале. Он сам был не просто свидетелем – живым участником событий, описанных в рассказе. Это он поселился поздней осенью в деревне под Рязанью, откуда рукой подать до села Константиново, ныне Есенино. Это он жил в усадьбе известного в свое время гравера Пожалостина. Это там одиноко доживала свой век дряхлая ласковая старушка – дочь Пожалостина, Катерина Ивановна. Это её единственная дочь Настя жила в Ленинграде и совсем позабыла о матери – она только раз в два месяца присылала Катерине Ивановне деньги. И это он дал телеграмму Насте…
8.
Паустовский старомоден, но это вовсе не означает, что он устарел. Сейчас так не пишут. А жаль…. Нет смысла пересказывать «Золотую розу», да это и невозможно. Просто советую её прочитать всем пишущим людям. Или перечитать. Вреда не будет, а польза – огромная. Константин Георгиевич говорит в книге не только о своем творчестве: лучшие имена русской и зарубежной литературы проходят перед нами, все они известны, но там Паустовский пишет об индивидуальных секретах их ремесла, а это уже открытия.
А то, что здесь пишу я – конечно не литература. Это «жужжание» блогера. Странное явление, порожденное интернетом. Может быть, это какой-то иной жанр, еще нами не понятый, не осмысленный. Гришковец вон уже пару книг выпустил на основе своих заметок в интернете. А поляк Януш Леон Вишневский со своим «Одиночеством в сети» даже выдвинулся в топ зарубежной литературы. Пару лет назад на книжном салоне в Гавани к нему выстроилась огромная толпа за автографом. Издательство «Азбука» здорово его тогда раскрутило на российском рынке, выпустив целую обойму его «бестселлеров». Хотя, если честно, стоила ли того его проза – я не могу сказать….
Но вернемся к Паустовскому. Мы расстаёмся с его «Золотой розой», но не с писателем. В своём эссе о Трифонове я неоднократно говорил, что Юрий Валентинович называет его своим учителем, в литературном институте он посещал семинар Константина Георгиевича. Но знакомство с писателем состоялось много раньше, ещё в школьные годы Трифонова: «Ранняя весна 1939 года, мне тринадцать лет, я езжу вечерами на метро от библиотеки Ленина до Кировской, в переулок Стопани, в Дом пионеров… Я открываю высокую белую дверь, на которой висит на шнурочках табличка: «Литературный кружок». Вера Ивановна Кудряшова, наша руководительница, шепчет: «Скорей занимай место! Ты опоздал! Мы ждём Паустовского!»
Это из рассказа «Продолжительные уроки». Советую его прочитать.
