АБС, часть 4.
22.05.14
С Борисом Натановичем у меня был короткий, но интенсивный период общения в 2010 году. К сожалению, наша переписка не сохранилась. Но осталось интервью, которое он дал нам для журнала "Петербург", (мы пытались издавать с Валерием Георгиевичем Поповым). Им я хочу закончить эту главу об удивительном человеке, писателе и философе.
4.
О СУЩНОСТНОМ И СУЕТНОМ
размышляет в своей беседе с Гумером Каримовым петербуржец, человек-эпоха БОРИС НАТАНОВИЧ СТРУГАЦКИЙ, не нуждающийся ни в каких рекомендациях.
1. Как-то на Тенерифе меня впечатлило Драконовое дерево, возраст которого, якобы, 3000 лет. Крона показалась мне размером с футбольное поле, а обнаженные корни - как слоновьи ноги. Каждый год с материка привозят землю и засыпают их, а они вновь оголяются. Такое чувство, что дерево, много чего повидавшее за свои три тысячелетия, снисходительно взирает на нас, мелких людишек.
Мне 62 года. Я рос на ваших книгах, сначала написанных в соавторстве с братом, и без него. Борис Натанович, каково ощущать себя «драконом»? Каково это -носить в себе знания, всю жизнь стремиться к совершенству в творчестве, но разочаровываться несовершенством реального мира?
- Это все не про меня. Никаких особых знаний я не ношу. К совершенству, правда, да, стремился, было дело, но это ведь самое естественное состояние для человека, занимающегося писательским ремеслом. А в «несовершенстве реального мира» никогда особенно не разочаровывался, скорее уж – в собственном несовершенстве, что гораздо болезненнее, хотя тоже вполне переносимо.
2.Борис Натанович, гуляя по сети, невольно начинаешь задумываться о том, что люди уже не верят, что в России когда-нибудь что-то изменится и мы научимся жить как цивилизованный мир… Вот и бегут из этого реального мира в мир виртуальный, где возникает некое сообщество граждан, живущее по своим законам «без власти», где даже президент страны – частное лицо. Это очень похоже на фантастический сюжет, не правда ли?
- Это и есть фантастический сюжет. Чудо, если угодно. Никаким пророком никогда не предсказанное, и никаким футурологом. Лишнее подтвержение основной аксиомы футурологии: «конкретности не предсказуемы». И можно только радоваться, что способность восторгаться виртуальным миром (как и способность ловить наркотический кайф) дана далеко не каждому. Иначе реальный мир опустел бы и прекратил существование свое. Вместе с человечеством. К счастью, Вселенная наша, похоже, устроена так, что чем глобальнее катастрофа, тем меньше вероятность ее осуществления. Иначе бы нас давно уже на свете не было.
3. В последнее время вы часто стали выступать как страстный публицист с яркими гражданскими статьями и интервью, затрагивающими политические, идеологические, социальные и нравственные вопросы. Запомнилась ваша переписка с Ходорковским в «Новой газете», другие материалы. Вот заголовок последней вашей работы: «Возвращение в совок – итог десятилетия». Это что – разочарование?
- Да нет. Это, скорее, простая констатация факта. Положа руку на сердце признаемся – ведь мы ожидали чего-нибудь вроде. Со времен путча еще. И даже раньше, когда только-только советский монолит пошел трещинами: конец 80-х, ветры перемен, гласность. Уже тогда мы говорили друг другу: «Неужели получится? Да быть того не может…» И отвечали друг другу: «Товарищ, знай: пройдет она - эпоха безудержной гласности, и Комитет госбезопасности припомнит наши имена…» Все, что происходило при Ельцине, было на самом деле противоестественно для нас, это была «историческая загогулина», не та у нас за спиной была история, чтобы такое имело шансы реализоваться… Вот оно все и вернулось на круги своя. В полном соответствии с Еклезиастом. Какое уж тут может быть разочарование.
4. Со столь масштабной личностью как ваша, и беседу хочется вести масштабно, не замыкаясь на вопросах литературы, но затрагивая принципиально и откровенно все аспекты социальной и духовной жизни общества. В общем, это нормально и вполне в традициях российской интеллигенции: быть в оппозиции к власти. Но одно дело оппозиция «кухонная», а другое – такая как ваша – с открытым забралом.
Но тут я начинаю задавать себе «трудные» вопросы: завтра я пойду к этой самой власти – регистрировать наш журнал, и еще не раз мне придется к ней обращаться, например, в надежде получить грант или другую финансовую поддержку… Более того, позиционируя наше издание как официальный орган писательского сообщества, не «подставлю» ли я его? Имею ли я право встать на «тропу войны»? Скажи мне, Оцеола, «вождь краснокожих».
- «Публиковать надо то, за что начальство обязательно взбутетенит, но журнал все-таки не закроют» - один из важнейших принципов существования на тропе этой войны. А другой принцип (еще более важный!): «Действуй методом проб и ошибок». И пусть успешных проб при этом будет побольше, а фатальных ошибок не будет совсем. При любом раскладе жизнь медом не покажется, но зато не будет «мучительно больно…» и т.д. Тропа войны извилиста, изобилует ямами и закрытыми поворотами. Прямые курсы – исключены, прямой курс – это курс в яму или в занос. Приходится лавировать. И это естественно – что проку от «мертвого льва»? «Сеять разумное, доброе, вечное» всегда было небезопасно в авторитарных системах, но ведь сеяли же люди! Чем мы хуже.
5. Так хочется встать утром и выйти в страну, где соблюдаются конституционные права: право безопасно высказывать свое мнение и вообще жить в свободном отечестве, без страха, с выдавленным из себя рабом, в гражданском обществе, осуществляющем контроль над государством. Ростки такого общества возникали в «Некоммерческих общественных организациях», закрываемых по смехотворному и неуклюжему поводу о какой-то якобы «шпионской» их деятельности. Верите ли вы, Борис Натанович, что когда-нибудь в нашей стране произойдут перемены в сторону подлинной свободы?
- Ну, положим, такие «перемены в сторону» уже произошли. При Хрущеве была первая попытка, при Горбачеве-Ельцине – вторая, гораздо более значительная. В совок мы сейчас погрузились пока еще только по грудь, можем более или менее свободно дышать, говорить можем более или менее свободно. Такого на Руси не было, пожалуй, со времен революции 1905 года. «Прогресс куда-то движется, ребята, понемногу – ну и слава богу!» Что же касается так называемой «подлинной свободы», то до нее нам еще поколения три-четыре, вряд ли меньше. Тут главное – не свалиться в очередном приступе возвратного тоталитаризма, а до вот него, похоже, рукой подать.
6. Вернемся, уважаемый Борис Натанович, к литературе и к нашему журналу. Кстати, может быть, эта затея лишняя? В городе есть два «толстых» издания, говорят, в наше время даже их мало кто читает. Стремится встать на ноги молодежная «Аврора». Вы издаете прекрасный периодический журнал своей направленности. Есть издания православные, почвенные, выходят во множестве самиздатовские альманахи… «Зачем плодить грешников?» - говаривал Гамлет своей Офелии?
- На этот вопрос ответит ближайшее будущее. «Пойдет» журнал, возникнут подписчики, новая тема в отечественной журналистике зазвучит, - значит, «грешник» появился, да, в нужное время и в нужном месте. А больше заранее сказать ничего нельзя. Конечно, журналов в России много, но кто скажет, сколько именно их нужно? Замечательно несчастный булгаковский Максудов написал свою пьесу, совсем не умея ответить на вопрос: «Разве уж и пьес не стало?.. Сколько их!.. Зачем же вам тревожиться сочинять?» А чем новый журнал не то же (в известном смысле), что и новая пьеса?
7. Раньше журналы принадлежали Союзу писателей. Теперь они акционированы и независимы. «Толстушки» давно уже определились в своих пристрастиях, концепциях, избрали свои темы, собрали круг «любимых» авторов. Но, увы, многие талантливые литераторы, в том числе, и в Петербурге, оказались вне этого круга. Мы подумали, может, стоит вернуться на круги своя и вновь стать официальным изданием Союза писателей, каковым и был до пресловутого Постановления ЦК ВКП(б) 1946 года «Петроград» - «Ленинград», а теперь «Петербург», чтобы иметь большую связь с писательским сообществом, ощущать его влияние. Как вы считаете?
- По-моему, это несущественно. По-моему, успех-неуспех затеи вовсе не этим будет определяться. Тексты хорошие вам нужны, новые авторы, идеи новые, а организационная принадлежность… Стоит ли плодить над собою начальников? Впрочем, это все общие соображения. Вам, на месте, виднее.
8. Теперь о том, что «нас не читают». Много сетований по этому поводу. Приведу пару примеров: мы затеяли семинар областных литераторов при СП СПб. Надо же и областникам дать шанс расти и когда-нибудь стать профессионалами. Я думал, писатели активно меня поддержат, будут «ломиться» на семинар, чтобы встретиться со своими читателями. Ни один не пришел, хотя приглашал. Удивительно, но вряд ли сегодня пишущий человек может ограничиться принципом: «писатель пописывает, читатель – игнорирует». Вот вы - публичный писатель, хоть и называете себя «не выездным» в силу преклонного возраста, а ведь готовы в любой момент к активной позиции - и писательской, и гражданской.
И второй пример: пришли мы с Валерием Георгиевичем Поповым в Дом книги на деловую встречу с директором. Та попросила нас немного подождать, и мы минут десять простояли у книжного стенда Петербургских писателей. И хоть бы один человек подошел. А ведь книги-то хорошие, и писатели отличные. Отчего такая апатия, Борис Натанович?
- Это болезнь века: потеря интереса к книге. Великий печальник Бредбери боялся, что книги станут жечь, а мы просто перестали читать. Костры не понадобились – обошлись телевидением, рок-музыкой и компьютерными играми. Наблюдения за звучащими и движущимися картинками оказалось более привлекательным занятием, чем чтение книги, которое всегда – «труд души». «Пусть будет весело и ни о чем не надо думать». Глас «пипла». А каков пипл (который «все схавает») таковы у него и пророки. Каждая публика имеет таких писателей, которых она заслуживает. «Девяносто процентов чего угодно – дерьмо» (закон Старджона. Это и читателей касается, и, натурально, писателей (не говоря уж об издателях). Но Десять Процентов остаются всегда. На них-то и вся надежда.
9. А сейчас о вашей «родной» теме – фантастике. Возможно, ошибаюсь, но мне кажется, нет ни одного «толстого» журнала, имеющего постоянную рубрику «приключения, фантастика». Зачем тогда сетовать, что журналы совершенно не читает молодежь? Что-что, а фантастику и приключения всегда читали молодые люди, это же целый пласт нашей литературной традиции. В новом журнале мы ввели такую рубрику: «Город солнца. Фантастика и приключения». Нам кажется, что наш город сам по себе фантастический! Пусть же на его фоне разворачиваются удивительные сюжеты. Конечно, в первых выпусках мы лишь обозначили идею, задумку. Теперь будем ждать, что нас поддержат писатели.
- Ждите. Хорошие писатели на Руси не перевелись (все те же Десять процентов). В том числе и работающие в фантастике. Правда, помнится, тема «Петербург-Петроград-Ленинград», объявленная конкурсной на нашем семинаре, никаких интересных находок не продемонстрировала. Но, в конце концов, это было давно, лет 10 назад, и может быть, ситуация сегодня несколько изменилась.
10. Одна писательница дважды написала, что не понимает концепцию журнала и настоятельно добивается ответа на вопрос: «Какой у нас дед-лайн? Десять лет занимаюсь издательской деятельностью, а такой термин впервые слышу. Очевидно, речь идет о каких-то концептуальных вещах. Если честно, ко всякого рода громким декларациям и программным заявлениям отношусь настороженно. Все это мы уже проходили и в других масштабах, возжелав за 500 дней оказаться в раю. А живем все хуже. Так и в литературном журнале: поменьше бы нам дед-лайнов, а побольше хороших авторов, интересных открытий, новых имен. Хотим, чтоб издание было добрым, но не «добреньким», мечтаем, чтобы журнал продавался, а не пылился на полках в книжных магазинах. А что бы вы пожелали нашему журналу, дорогой Борис Натанович?
- Того и пожелаю: хороших авторов, свежих текстов, новых идей. И, разумеется, - удачи. Без удачи не получится ничего. С удачей – все.
Б.Стругацкий
28.05.14
Вчера сходил в библиотеку, сдал журналы и две книги Стругацких, которые прочёл.
Утром дочитал еще две повести АБС: «Попытка к бегству» и «Второе нашествие марсиан». Первая – с позиций нашего времени показалась наивной, вторая – забавной, ироничной. Но все у АБС, если задуматься, напоминает нашу жизнь в России – нелепую, абсурдную, но веселую. Сегодня начну «Хищные вещи века».
С утра в Питере осень и дождь. Холодно.
29.05.14
Вчера весь день провел в хорошей компании друзей – братьев Стругацких: прочел «Хищные вещи века».
Читаю детскую сказку в десятом томе АБС: С Ярославцев (это Аркадий) «Экспедиция в преисподнюю». Наивная, веселая, читаю с удовольствием. Начал писать нечто тоже научно-фантастическое. Сейчас обдумываю сюжет. Звонил Муса, в июле планируем встречу у Асташова в Харовске.
А я поработал над третьей частью «Меня зовут жизнь». Осталось добить три главки.
30.05.14
Сейчас буду читать «Экспедицию в преисподнюю» Аркадия Стругацкого. Вчера прочёл 100 страниц.
Другие статьи в литературном дневнике:
