New York, New York

Константин Жибуртович: литературный дневник

– Америка совершенно естественно родилась как десятки несхожих штатов под одним общим флагом. Роли и Калифорния – центры технической интеллигенции, Техас – обитель фермеров, Аляска – непонятная экзотика, где можно снимать фильмы о Сибири, Вашингтон – столичный лоск с почитанием тех самых отцов в париках, Нью-Йорк…


– 45 лет жизни, до лета 2019-го, я в принципе не мог представить, что однажды испытаю эмпатию к хоккейному клубу деловой столицы США. Рейнджерс – это история с начала 20-х годов, много титулов в прошлом, традиции, способные раздавить любой талант одними лишь воспоминаниями о них, безумные инвестиции до введения потолка зарплат в НХЛ и столь же безумное транжирство миллионов долларов с прежним мифом «о величии Бродвея». От статуса города-музея Нью-Йорк спасает лишь ежеминутное движение с сумасшедшей событийностью каждого часа.


– Один американец из прошлой жизни (в 90-х) объяснил мне, что Нью-Йорк – не деловая или артистическая столица Америки, а град-хостел, но хостел с вип-апартаментами. Ни одному здравомыслящему американцу с консервативными ценностями не взбредёт в голову поселиться на Манхеттене или в ином центре векового муравейника. В худшем случае, элитная окраина Лонг-Айленд или куда более тихий соседний Нью-Джерси. В идеале, если позволяют средства – пригород.


– Но чем старше я становлюсь, тем больше люблю его на расстоянии. После сорока, оберегая личное время и душевное пространство куда строже чем в молодости (хотя бы в силу физиологических изменений) мы всё чаще формулируем запрос ко всему незнакомому – «у вас 5 минут, чтобы меня заинтересовать». Если это взаимовыгодно, мы поладим. А всё душевное уберите сразу.


– Именно таков и Нью-Йорк, что разительно отличает его от остальной Америки во всей пестроте безумной демократии. Он, если и пытается понравиться – как правило, неуклюже и пафосно – то сначала выбирает тех, кто приглянулся ему. Таковы, впрочем, все столицы мира, но Нью-Йорк, формально не столица, – в особенности. Никакой романтики в этих небоскрёбах и русских кварталах нет, Централ-парк напоминает куцее гетто для вышедших прогуляться в обеденный перерыв технократов, Гудзон с океаном, как я подозреваю, ненавистные и ежедневные пейзажи для мечтающих купить загородную недвижимость американцев и эмигрантов, ныне обитающих на 127-м этаже с качкой люстр от сильных ветров.


– Единственный житель New York City, с коим я был знаком лично, обалдевал от Волги с Жигулями и эмоционально плёл мне нечто, что в литературном переводе можно преподнести как «другое измерение». Анти-столичность, и не «назло», а совершенно естественная, как уклад и философия, являлась для него спасением и ответом. Чуть позже я встретил такого же петербуржца; помимо всего прочего, его излечил от астмы более тёплый и солнечный волжский климат, и он совершенно не ностальгировал по культурной столице, как и американец по своему Вавилону.


– Всё – так, но дописывая эту заметку, я вспоминаю, что на днях на лёд Madison Square Garden после долгого перерыва выходят самые интересные мне за всю их историю Рейнджерс, и я снова ни за что не пропущу их матч. Подумать только, в 1975-м здесь выступали Wings и Led Zeppelin на пике, не говоря уж о Ленноне в 1972-м. У вас час-полтора, джентльмены, чтобы войти в Историю – или, как минимум, угодить в топы новостей. Позже вы разъедетесь отдыхать в комфортный пригород, а вас сменят следующие талантливые авантюристы, всё так же пытающиеся оставить след в истории города, совершенно не предназначенного для нормальной жизни.


******


PS


Что я ведаю о Нью-Йорке?
Что останется лет через сто?
На Бродвее зажгутся ёлки,
В Централ-парке парад влюблённых,
И в широких дверных проёмах
Промелькнёт чужое лицо.



Небоскрёбы, Гудзон, Веспуччи.
Всё едино – извне и вовне.
Там, где счастию равен случай,
Если он тебе чужд и скучен,
Second-hand милее, чем Гуччи,
И всё тянет в родные кручи –
За тебя я спокоен вполне.




Другие статьи в литературном дневнике: