На день рождения Валерия Харламова– Миллениалы, интересующиеся хоккеем не найдут во всём видео-наследии Валерия Харламова ничего особенного и достаточного для включения в Зал Славы НХЛ без единого матча в Лиге. Статистика хорошая, но не выдающаяся – Быков и Хомутов из следующего поколения огорчали соперников, в том числе североамериканцев в топ-составах не реже, но вопрос об их номинации без игры за клубы НХЛ даже не ставился. Эксклюзивные по исполнению шайбы Харламова эксклюзивны только для 70-х: гол Ти Джея Оши Бостону в нашу эпоху выполнен на более высокой скорости, а Коннор Макдэвид ныне вообще обводит всю пятёрку соперников при ином уровне сопротивления. – Всё – так, но некорректно сравнивая эпохи напрямую нам свойственно забываться о том, что в сонме множества звёзд любого поколения в Истории по-настоящему остаются лишь те, кто явили саму возможность избавления от канонов и заглянули тем самым в будущее на полвека вперёд. Бобби Орр был первым, кто предъявил иные требования к игре в защите – ты не чернорабочий, останавливающий чужие атаки и отбрасывающий шайбу куда попало – подключайся к созиданию, обостряй по ситуации и умей разобраться в атакующем эпизоде не хуже форварда. Доминик Гашек явил всей карьерой, что подлинный вратарь – это не тот парень, что отбивает 80% шайб за сезон, и если тащит в тяжёлых ситуациях, то пару раз за игру, не более. 92-93 процента отбитых бросков – требования, вне которых не заиграть в сегодняшней НХЛ. Был ещё уникум Марио Лемье – долголетие на топ-уровне до сорока, победа над раком, и на вечный вопрос североамериканцев об их лучшем игроке эпохи я неизменно игнорировал Гретцки. Был не имеющий аналогов универсализм Сергея Фёдорова, умевшего сыграть в любом амплуа, и на нём, судя по всему, и завершилась «эпоха географических открытий» в мировом хоккее, далее возможно лишь совершенствовать проторенные тропы. – Валерий Харламов не затеряется в этом списке – более того, он в нём свой человек, а в эстетическом плане для меня незаменим. Надо же понимать, что такое ЦСКА при Тарасове – армия, дисциплина, строжайшие установки на игру (за попытку лакросс-гола Анатолий Владимирович, полагаю, усадил бы в глубокий запас, а при успешном исполнении предупредил бы никогда не творить подобное впредь). Поломать систему – и не с революционным нигилизмом, а совершенно преобразив коллективный советский хоккей личностным уникумом был способен только Харламов, в том числе в силу генетики (смешение испанской крови по маме и русской от папы). Комбинация взрывная и непредсказуемая для соперников, и как в выдуманном бытие мифологов, но в реальности, Валера родился и умер на скорости – сначала машина не успела в роддом, в 1981-м он разбился в Подмосковье. – Он всё успевал, внешне не спеша – об этом даже его единственный ритуал выходить на лёд последним. Крайний форвард из учебников хоккея после Харламова не подлежал косметическим правкам – это уже не тот парень, что занимает точку для броска, аккуратно открывается под пас и лезет потолкаться на пятачке (авось подправлю или занесу шайбу в ворота). Искусство Харламова начинается там, где он получает шайбу в нейтральной зоне: ещё неясно, как продолжать атаку, он и сам порой не знает, что сделает через секунду, но во всём этом ощущение гениальности – и я жутко завидую тем, кто видел игру Валерки вживую, ощущая его ауру над ареной в любом матче. – Никогда не являясь фанатом статистики и более доверяя эстетике, я твёрдо знаю одно. Трёх матчей Суперсерии-1972 в канадской части было достаточно для признания хоккейного бессмертия Харламова. Без него мы бы точно не выиграли в Монреале и Ванкувере и не свели бы вничью сложнейший матч в Виннипеге. Хотя помнят все, главным образом, первый матч – и понятно, почему. В ситуации, когда трясёт всю страну, генсек не спит, чиновники мысленно прощаются со сладкими креслами (первая в Истории игра с топ-составом НХЛ), талант не растеряется. А гений… гений сотворит дубль, забьёт в ключевые моменты, ни на йоту не изменяя своей философии из-за любых внешних факторов. Две шайбы Харламова в той игре – две школы хоккея, которые он синтезировал с юношества: сольный проход и убийственный бросок. – Потом, уже при безнадёжных для хозяев льда 3:7, 20-тысячная публика в Монреале встанет с аплодисментами. Она выучит наизусть сложную транскрипцию Kharlamov. И в ночь с 13 на 14 января, когда родился Валера, в Северной Америке и сегодня зажигают свечи, пересматривая ретро-записи с пожелтевшими фотографиями. Харламов давно уже принадлежит не СССР, России или Испании, а всем, кто ценит хоккей, безотносительно географии. Нам повезло, что он родился в самом неподходящем для его восприятия месте – ночь на Старый Новый год, заснеженная Москва, безнадёжно опаздывающий в роддом водитель. © Copyright: Константин Жибуртович, 2022.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
