О женской мудрости
Много-много лет спустя я узнаю, что атмосфера на съёмках была конфликтной, что для Рязанова не слишком характерно. Но здесь с самого начала выявилась личная несовместимость Басилашвили и Гурченко – это случается, сплошь и рядом: актёры первоклассные, и люди неглупые, и всё понимают, но на уровне флюидов – взаимное отторжение без внешних причин. Рязанов мучается. Басилашвили – до поры-до времени – сглаживает. Гурченко по-женски вскипает (Людмила Марковна вообще не подарок). Ситуацию разбавляет юмором разве что Михалков, но съёмки тормозятся. Из кресла зрителя, на каникулах в Москве в своём наивном 1983-м, я поначалу не верил любовной истории Басилашвили и Гурченко. Дело совершенно не в обстоятельствах их встречи или разном социальном статусе. Глаза. Словно нужно разыграть чувства для службы эмиграции, чтобы те поверили в не фиктивность брака. Всё меняет знаменитая сцена тет-а-тет в пустом вагоне поезда посреди ночной железной дороги. Басилашвили читает диалог Рязанова и твёрдо заявляет, что играть эту фальшивку не станет. Режиссёр вскипает и произносит актёру, что он свободен, будет искать нового Платона Рябинина и переснимет все сцены. Басилашвили звонко хлопает дверью. И фильм спасает лёгкая и чуточку вздорная по жизни Гурченко. Очень по-женски. Она, не говоря Рязанову ни слова, пишет свой диалог в том купе, построенный не столько на словах, сколько на взглядах, паузах и умолчаниях. Режиссёр, в глубине души не желая терять Басилашвили, бурчит на этот экспромт Людмилы Марковны – мол, позвони Олегу, пусть прочтёт. А вообще делайте, что хотите, вот вы где у меня все! (неприличный жест). День спустя Басилашвили читает диалог и меняет своё отношение к Гурченко. Сцену снимают с минимумом дублей. Между актёрами начинается та «химия», о которой мечтал Рязанов. Отныне это классика.
© Copyright: Константин Жибуртович, 2022.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
