О бездарях, PSЕщё раз, по слогам. Я помню Францию. Совсем иную. Да, дистанционно, в исторической ретроспективе. Или будучи впечатлительным ребёнком/отроком/юношей. Но помню прекрасно. Это великая культура – музыка, философия, кинематограф, живопись, поэзия и проза. Китчевый Бельмондо, холодноватый красавчик Делон, бесконечно женственная Денёв, трагикомедийный Ришар – все они были подлинными. В любой роли. И не говорящими актёрами, а людьми, имеющими свой взгляд на искусство. Это моё любимое поколение – условно говоря, пап и мам из 60-80-х годов. Великое оно не оттого, что создавало классику. У него, в законах больших чисел, присутствовал внутренний камертон пошлости. И оно прекрасно знало, чем пошлость отличается от провокации и попытки выйти за каноны. Голова Марии-Антуанетты – пошлость. Провокационные намёки на классику и Библию с эксплуатацией животных чувств – пошлость. «Мультикультурность», в результате которой совсем исчезают коренные французы – и пошлость, и скудоумие. С конца 50-х и где-то до середины 90-х это был самодостаточный кинематограф. Который не нуждался в том, чтобы приглашать ради рейтингов канадскую певицу или американского рэпера. Мне было безразлично, полюбит ли Голливуд Денёв, Ришара, Делона, Депардье. Что с них взять – пусть делают кассу фильмам Тома Круза с пистолетиком или тонко стебущимся над американизмами Де Ниро. У меня уже есть огромный пласт дорогого сердцу искусства в маленькой стране. Вспоминая о той подлинной Франции, сегодня пересмотрел классику «Двое в городе». История моего знакомства с картиной в 90-е прекрасна. Прокатчик видеокассет из салона рекомендовал мне фильм только после того, как посмотрел пару месяцев – что я беру на выходные. «Есть у меня золотой фонд. Не киношка для пива с чипсами. Вот, возьми и посмотри». Эта Франция не исчезнет. Быть может, уйдёт в сознательное и добровольное гетто, как Пьер Ришар, живущий на барже в пригороде Парижа. Она будет всё так же дышать в театральных постановках (не на Бродвее). В старых аналоговых лентах и на виниловых пластинках. Она уцелеет, как Гомер, Марк Аврелий, Бодлер. Сумма неолиберальных вакханалий бессильна. Проверено Историей. Жаль лишь тех, кто решил, что «надо соответствовать», быть «интересным и прогрессивным». Времена, мол, меняются. А истины всё те же. Пошлость остаётся пошлостью. Бездарность – бездарностью. И вспомнят совсем не тех, кто хайповал на водевильчике давно прогнившей организации из трёх букв. Я как-то задумался: чем так цепляет аналоговое французское кино? При всех трудностях перевода, незнании некоторых социальных контекстов тех эпох. И отыскал ответ. В тех фильмах невозможно вызубрить роль, текст и образ, не привнося в него нечто своё. Фальшь выскочит. И вне подлинной театральной школы путь в кино заказан. Великое поколение. Может и к лучшему, что его никак не привязывали к балаганчику МОК в Париже.
© Copyright: Константин Жибуртович, 2024.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
