Крестили меня в возрасте 12 лет. Хорошо помню, как это было.
В храме около метро Парк культуры. Такой нарядный храм с оранжево-зелеными куполами.
Омыли в купели, надели крестик на тесемке.
На этом взаимодействие с церковью закончилось.
Это сейчас я понимаю, что человек я абсолютно светский.
И мое общение с церковью больше обусловлено народными традициями - например, яйца посвятить в пасху или набрать святой водицы в крещенье.
Все красят яйца и натирают полы в доме - и я тоже; все берут целительную воду - я тоже беру.
Крестик лежал в шкатулке, его я не надевала.
Никогда не обладала той истовостью, которая есть у настоящих истинных верующих.
И желания обладать такой силой не было.
С годами , то есть, с взрослостью, а точнее, с зрелостью, обозначился внутренний голос и потребность диалога с ним.
Только не надо считать это шизофреническими проявлениями.
Когда умер мой муж, появилась потребность разговаривать с ним.
И в самое последнее время внутренний диалог с отцом.
Прости, мама. С тобой я жила много лет и насытилась житейскими разговорами с тобой, а этих двух мужчин мне всегда-всегда будет не хватать.
А главная функция внутреннего голоса - это совесть.
наверное, это и есть мой главный собеседник, видать, грехов многовато накопилось.
Так и ношу их с собой, не освобождаюсь от бремени.
Зато всегда помню, что было сотворено и что никак и никогда нельзя повторять.
Ни к чему мне эти рецидивы.
Итак, горького в жизни хватает.
Я это к чему? Разговоры внутри себя со своей совестью воспринимаю, как разговоры с Богом. И только так. Почему и не иду лишний раз в церковь. Все совсем близко, прямо во мне.
