О моём кино для тяжёлых времён– Тому Хэнксу достаточно было двух фильмов, чтобы уйти из Голливуда с гарантией упоминания – и о киноиндустрии, и о нём самом, если говорить об эпохе 90-х, когда Фабрика Грёз ещё снимала достойное кино. Всё остальное – честное зарабатывание денег и форма компромисса, потому что поклонники ждут. – «Форрест Гамп» был сказкой, полотном без трагизма, книгой, которую не только любишь, но и веришь ей – да, случается и так, если сохранить сердце ребёнка, точнее – его лучшую часть. Издёвки сверстников, Вьетнам и даже ранний уход возлюбленной Форреста воспринимались как кратковременное нашествие туч, неспособных кардинально поменять погоду ясного дня. Да и, в конце концов, если режиссёр не добавит в сказку щепотку мытарств, его сочтут лабухом, и что ещё хуже – идеалистом. Хотя главный оптимист появляется в эпизоде, и зовут его Джон Леннон. (Искусно смонтированную сцену диалога Форреста с Джоном я пересмотрел раз 10). – Тем не менее финал и есть тот самый идеализм, который я называю «все живы». Сын садится в школьный автобус, папа провожает у двери (это ненадолго, сын вернётся к обеду) и мама, разумеется, прекрасно знает об этом из своего бытия. Ясный летний день, титры. – Совсем не о том – «Филадельфия». При первом просмотре он окатил меня отчаянием – не от диагноза персонажа Хэнкса, и не потому, что мы все умрём, во что жизнь периодически тыкает носом. В обстоятельствах неизлечимо больного сумма самых праведных поступков кажется бессмыслицей с единственной практической целью – оставить добрую память о себе в последние дни. Выход не просматривается, хотя обострённое сознание цепляется за любой намёк мироздания. Всё тщетно и подменяется сентиментальными беседами, а сострадание ближних лишь утверждает диагноз: я безнадёжен. – Возлюбленная Форреста Дженни умирает как-то неестественно спокойно и без мытарств. А её «завещанием» становится брак с Форрестом, неизбежность которого отсрочило её собственное легкомыслие в молодости и передача сына родному человеку – лучше, чем она сама. Предназначение исполнено, трагизм исчезает. – «Филадельфия», напротив, о том, что почти ничего не сбылось. Так случается – и при прекрасной семье вокруг, начиная с родителей, и при лучших, чем у Форреста Гампа, картах, что сдала жизнь при рождении. Если идти только на поводу своих желаний, произносят моралисты, но я скажу иначе: если не научиться иногда слышать самого себя с отрочества. – Вот так и вышло, что «Филадельфия», для кинематографа, значит то же, что Достоевский для литературы. Видео с Брюсом Спрингстином уже неотделимо от картины – он идеально подобрал интонацию и слова, а режиссёр явил нам город из туристических проспектов (в начале ролика и в финале), а посередине – ту самую прозу спальных районов и трущоб, где ходят только аборигены. – This is not a song. This is timeless masterpiece, как написал о видео Спрингстина американский зритель. Парадокс достойного искусства вылез наружу спустя годы: как и схожий трагизмом «Чтец», «Филадельфия» утешает сегодня не меньше сказки о Форресте Гампе. Вне всякого желания обосновывать природу этого утешения. © Copyright: Константин Жибуртович, 2024.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
