Тёма идёт на митингДа. «Женя! – увещевал я последние три дня. – А у тебя точно нет каких-нибудь неотложных дел в Стокгольмском арбитраже? Ну, может, бумажку какую в зале обронила? Так ты не стесняйся, бери мой Гольф – и метнись на выходные». Но супруга была непреклонна: Что ж, я хоть и подкаблучник, но глава семьи, а потому слово моё было твёрдым, последним и решающим: «Ты на себя, что ли, намекаешь?» – удивилась Женя, зная моё довольно презрительное отношение к площадной демократии. «Нет, блин, телкА сейчас по объявлению искать буду!» Вот так я оказался на этом митинге. Теперь – впечатления собственно о нём. Должен признать, оба выдающихся деятеля современной российской культуры, оба незаурядных выходца из лучших профессорских семей города Питера, я и Ксюша Собчак, изрядно ошиблись, недооценив масштабы мероприятия. Ксюша спорила, что народу будет меньше, чем на Болотной, я думал – что чуть больше, но было явно – СУЩЕСТВЕННО больше. Ни о каких тридцати тысячах, официально объявленных ГУВД, речи не идёт. Восемьдесят – как минимум. Любой честный и опытный военный наблюдатель подтвердит такую оценку. Но это – лишь постоянно, в один момент времени находившийся на митинге народ. А там (как и на Болотной) специфика была в том, что «люди уходили, и опять приходили… и посылали гонцов в гастроном». Некоторые полагают, что такая движуха, - признак неудачи митинга. Мол, пришли, постояли, утратили интерес и свалили, разочаровавшись в «идеалах демократии». Да не совсем так. Специфика этих мероприятий в том, что значительная часть публики – она изначально и не собиралась очаровываться каким-то гоном с трибуны. Ну, не детсадовцы, чай, не нашисты, не пролетарии. Буржуа, всё ж таки. Тем более, мало кто собирался стойко, неколебимо зябнуть от и до и слушать всю ту околесицу, которую несли какие-то непонятные люди, желавшие странного. Да митинг и без них бы прекрасно обошёлся. Вообще без трибуны, может, обошёлся бы. Ну, кому-то интересно было послушать таких мастеров слова, как Парфёнов, Акунин, Шендерович. Но – могли бы и не слушать. Ибо – и так всё ясно, ничего нового. Да, власть – ворьё, а народ достоин лучшего, какие базары. Люди (многие) пришли на этот митинг – просто ради факта. Просто, чтобы показать Кремлёвским: «Ребят, если вы думаете, будто все в стране прямо-таки молятся на вас, - обломитесь. На самом деле, вы очень многих заебали, чисто эстетически, и лично я пришёл, чтобы это продемонстрировать. Ну не хочу притворяться идиотом, который всем доволен, когда на самом деле - уже противно притворяться». То есть, можно сказать, для большинства явившихся это были не столько митинги с целью принятия каких-то грозных резолюций, сколько – ПУБЛИЧНАЯ ДЕМОНСТРАЦИЯ НЕВОСТОРЖЕННОГО ОБРАЗА МЫСЛИ. Причём, не только по отношению к Кремлёвским. Смею заверить, Навальному там тоже в рот мало кто смотрел, но об этом после. Ну и вышли эти буржуазные люди – не столько в защиту неприкосновеннности выборов (да кто к ним серьёзно относится?), сколько – в защиту своего права публично демонстрировать невосторженное отношение к политическим фигурам, претендующим на роль «отцов нации». Можно сказать, это в каком-то роде «подростковый» протест – но хоть подростковый и хоть протест, а не пролетарское детское стремление самозабвенно идти за любым добрым дядей, который даст конфетку и назовёт себя папой. Поэтому, собственно, видятся преувеличенными опасения того рода, что какая-нибудь революционная сволочь оседлает эту протестную волну, раскачает лодку и опрокинет в пучину анархии. По моим ощущениям, большинство присутствовавших там – несколько взрослее подобных заходов. И не позволят себя использовать как пушечное мясо для «штурма Кремля» (что бы кому ни мечталось из самопровозглашенных лидеров). Это – что касается численности, мотивации и состава присутствовавших. Резюмируя: людей было дохрена (очень дохрена), они приходили и уходили (что совершенно нормально для демонстрации со стороны умеренно оппозиционных, но не фанатично преданных своим фюрерам граждан), и в целом настроение именно публики было – показать закономерный «фак» на все эти амфоры, бадминтоны и комбайны, но – не делать каких-то более резких движений. И не потому даже, что «боязливые пингвины» (это ещё вопрос, насколько робок московский офисный менеджер), а потому, что с головой дружат и неагрессивны по зрелой природе своей. Путин преглупо и совершенно без надобности оскорбил этих граждан, обозвав «бандерлогами», именно потому, что среди них – было меньше всего бандерлогов, склонных внимать какому угодно Каа, в какой угодно партийной шкуре. Что радовало – спокойная такая, добродушная, ироничная (в том числе – самоироничная) обстановка. Может, там были и сумасшедшие с бешеным революционным драйвом в яростных очах, но они, наверное, совершенно терялись среди психически стабильных и благопристойных людей. Особенно порадовала – корректность и доброжелательность ментов. Даже – этакая нарочитая их «разоружённость» перед обществом. Да, их, конечно, было много (и должно быть много), - но ни одного «космонавта» на виду (у метро омоновцы были, но без «скафандров», без щитов и дубья наперевес, просто в зимней форме). Непосредственно в оцеплении – обычные пеписы без оружия да мальчишки-курсантики. И – никакой враждебности ни с их стороны, ни по отношению к ним (я, во всяком случае, не видел никаких эксцессов или даже грубостей). К слову, со стороны устроителей митинга было бы, наверное, мило оценить и поощрить добрым словом этот «ребрендинг» полиции общественной безопасности, похвалить за цивилизованность. Может, оно где-то и звучало, но я не слышал. А в том, что слышал – проскальзывали всё-таки эти детские нотки, мол, «ядро самодержавия, окружённое полицейскими резиновыми штыками, уже затрепетало, одно усилие, товарищи – и ух!» Нет, этого, конечно, не говорили люди вроде Акунина или Парфёнова, но вот находились и такие ораторы. Ожесточённые. Что ж, у них свои счёты с ментами, но общественности, в целом, было похуй. Конкретно – по выступлениям и лозунгам. Сразу скажу, в моём разумении этот митинговый раж, это скандирование тупых речёвок (а они всегда тупые) – та ещё гадость. Мне претят любые формы массового помешательства. Но радовало, что и большинство собравшихся настроены были, видимо, так же. Поэтому, да, кто-то кричал «Россиябезпутина» или «Пока мы едины, мы непобедимы», но едва ли – каждый пятый. Остальные – относились к «камланию» без особого энтузиазма («Что такое Россия Беспутина? Кто такой этот Беспутин, чтобы ему принадлежала Россия? Да нет, пусть Вован остаётся в России – но только пусть ведёт себя прилично, не хамит, не позёрствует и не узурпирует власть»). Понравилось – выступление Парфёнова, который очень дельно провёл параллели между поздним путинским и поздним брежневским временами. Впрочем, кто только не говорил уже об ощущении дежавю от этого тягучего номенклатурного маразма, от этой клоунады под видом политической жизни. И вполне буржуазные люди восстают против этого не вопреки инстинкту самосохранения, объективно требующему стабильности, а – следуя этому инстинкту. Поскольку уже поняли, к чему приводит «стабильность» такого рода, если слишком её запустить и оставлять без реакции. Позабавило – как ораторы, не согласовавшись между собой, дважды призывали почтить минутой молчания смерть Гавела (хотя в самой смерти Гавела, забавного, конечно, мало… как мало и катастрофического, впрочем: возраст есть возраст). Вообще, активность на трибуне производила если не удручающее, то довольно комичное впечатление. Что они сделали хорошо – оснащение мероприятия качественным звуком и биотуалетами. Остальное – смотрелось довольно криво и несуразно. И тон большинства выступлений, и смысл. Чувствовалось, что в большинстве своём эти пламенные ораторы просто не очень понимают, кто к ним пришёл. Не понимают, что это не политинформация в младших классах, а – концерт для среднего класса. Который склонен не столько к повторению речёвок, сколько – к самолюбованию собственной культурной и гражданской зрелостью. Реально, я бы на их месте больше сосредоточился не на гневных филиппиках в адрес Кремля, а на – музыкальной программе «крамольного» окраса. Тут же – ограничились одной песенкой Кортнева, насколько я застал. А ведь могли бы выпустить хотя бы Noize MC. Но понятно, что многие политические ребята, дотоле весьма маргинальные, были озабочены тем, чтобы словить свои 15 минут славы. И предмитинговая толкотня локтями, естественно, была такая, что ставшая достоянием публики немцовская матерщина в адрес соратничков – не вызывает никакого удивления. «Всем сестрам – по ушам, на каждый роток – эфира глоток». Мне больше была интересна реакция публики. И должен отметить, меня порадовало, что реакция на левацкий гон узника совести Удальцова – оказалась очень сдержанной (благожелательной лишь потому, что «пострадал человек за правду»). А так-то чувствовалось, что аудитория немножко не та, чтобы с энтузиазмом отнеслась к идее восстановления прогрессивного подоходного налога, о солидарности с охламонами-«оккупантами» на Уолл Стрит, и прочая чушь в пользу бедных. Впрочем, Удальцову, кажется, ещё по возрасту позволительно нести социалистическую чушь. Когда выступал какой-то очень нервный парень, то и дело срывавшийся на визг и обогативший отечественную политическую культуру мемом «нужна ли нам Россия без русских» - над ним откровенно ржали. Я так и не понял, то ли это нацик, то ли из команды Навального – но он, по сути, выступил в качестве конферансье для Навального. Сам Навальный, кажется, малость охренел от успеха оппозиционных настроений, в чём он, вероятно видит исключительно собственную (а не путинскую) заслугу. Намёл пурги в духе «мы народ, суверен власти, и сейчас-то мы собрались мирно, но в другой раз – можем и Кремль штурмануть, если наш ультиматум не выполнят». На этом месте в толпе почувствовалась явная озадаченность: «Парень, ты там на киче об шконку головой, часом, не ударился? Гражданский протест – это всё мило и здорово, но нафиг к топору-то призывать? Чтобы власть имела право и даже была обязана применить дубинки и водомёты, а то и танки?» Это было чем-то похоже на сценку из «Южного централа»: «Нас тюрьмой не испугать! - - Да, да, не испугать! - - Нашей жопе не привыкать! - - ЧЕГО?» Не знаю, может, я выдаю желаемое за действительное, но, по-моему, очень мало кому показалась соблазнительной мысль брать в руки булыжники и вступать в оголтелую физическую борьбу с клятым режимом. И многие, вероятно, посчитали, что пусть расследование коррупционных сделок – занятие почтенное, но всё-таки Навальный – тот ещё мудак. Выступление Немцова было, конечно, не настолько «карбонарским» по смыслу, но – комически брутальным по форме. Казалось, он решил разом воплотить в себе фигуры Глеба Жеглова и Промокашки. Что-то вот такое приблатнённое проскакивало в интонациях и стилистике (это, конечно, не его конёк). Что для меня стало некоторым приятным сюрпризом – публика восприняла Немцова очень благожелательно. Его не освистывали, его привечали аплодисментами. Но это лишний раз убедило меня в мысли о невероятной тупости российских правых либералов (как и пиндосских республиканцев, впрочем). Они в упор не видят, что у них есть вполне зрелый и довольно массовый собственный, буржуазно ориентированный электорат. Который только и требует от политиков, называющих себя «правыми либералами», чтоб они в своей риторике и своих программах оправдывали это звание. Чтоб вот немножко так дружили с Адамом Смитом и Мизесом, противодействуя шарлатанству как марксистского, так и кейнсианского свойства (поскольку для эксплуатации этих ересей – существуют левые… пока существуют… к сожалению). Но нет, блин, они всё порываются поиграть на левом поле, выставлять себя защитниками социально убогих нищебродов (а не успешных или настроенных на успех людей) – а потом удивляются, почему не имеют поддержки среди буржуазии (притом, что поддержку среди нищебродов они не получат никогда и никакой ценой). Сейчас, впрочем, у них повестка дня – давайте забудем о наших идеологических разногласиях и давайте сделаем вид, будто самое главное для нас – честные выборы (а предел мечтаний – чтобы Удальцов честно вышел из тюряги, честно победил на честных выборах и честно принялся резать буржуев или хотя бы их доходы). Как по мне, выборы, осуществляющиеся на основе всеобщего, равного и тайного избирательного права, – по определению не могут быть ни честными, ни справедливыми, ни легитимными. Это какое-то наваждение двадцатого века, дурное следствие массовой воинской повинности, сама концепция, будто бы всякий бомж и алкаш имеет право распоряжаться чужими деньгами и указывать людям, как им жить (через своё политическое представительство). Эта концепция скоро канет в небытие и потомками будет восприниматься как исторический курьёз, как иррациональный эксцесс социально-политической уравниловки. Поэтому, собственно, я не могу поверить, будто бы вменяемые буржуазные политики действительно так озабочены этим вымышленным правом бомжей и алкашей влиять на судьбы узаконений. В данном отношении их позиция не менее цинична, чем поведение Славы Суркова, который нынче (и вполне предсказуемо) оказался «отцом русской демократии». Но я, тем не менее, по-человечески симпатизирую и Суркову, и Немцову, а что политикам приходится врать – будем считать неизбежностью, правилом игры. Ксении Собчак – я тоже симпатизирую. Она неглупая и негнилая, по сути, тётка (только что малость избалованная «прынцесса»). Поэтому мне было немножко жалко, когда её откровенно освистали на этом митинге. Но что поделать: «Дом-2» и та пародия на Пэрис Хилтон, какую играла Ксения, - как-то мало ассоциируются с явлениями высокой культуры и нравственности. А протест нынешний, в основе своей, он ведь не столько политический был, сколько – эстетический. И Ксения – воспринимается, как такой же ярлык позднего путинского времени, как и эти амфоры пресловутые, как и покатушки на комбайнах. Она в этом не очень виновата, она никогда не расстилалась перед Путиным, хоть он и друг семьи, не ловила подачки из Кремля, а занималась коммерчески самодостаточной деятельностью, но вот - воспринимается как некий атрибут его эпохи. В целом – я, против ожиданий, не жалею, что сходил на это сборище. Ну а чего б не выбраться в массы довольно приличной публики, в конце-то концов. Не скрою, я опасался увидеть проявления той маниакальной митинговой истеричности, которая подрывает во мне веру в силу человеческого разума, но - ничего и близко подобного. Политиканы, может, и пытались «зомбировать» публику, но – не того сорта контингент. Для людей это было всего лишь шоу, на которое они пришли просто для того, чтобы подчеркнуть: то другое политическое шоу, которое последние годы показывали федеральные каналы, – им нравится ещё меньше. Наиболее благоприятное впечатление – человекообразность ментов и взаимная сдержанность, отсутствие даже намёков на какой-либо психоз. В целом – нормальная тусовка вменяемых людей. В каковых тусовках, время от времени, возникает чисто психологическая потребность (как и в регулярной смене надоевших мордасов во власти). Если препятствовать реализации этой потребности – последствия действительно могут быть непредсказуемыми (поскольку люди сходят с ума, когда не имеют удовлетворения своих психологических потребностей). Если воспринимать мирные сборища как закономерный и безобидный элемент общественной жизни, как признание того факта, что никакую самую расчудесную власть не может поддерживать в нормальных условиях больше половины граждан, а прочие вправе протестовать против неё, если перестать пугаться таких протестов, забиваясь в бункер «ах, ах, революция на пороге, запирайте етажи – будут нынче грабежи!» - то эти сборища и будут оставаться мирными, цивилизованными. Другая, впрочем, крайность – когда государство настолько замордовано гражданским обществом, что оказывается неспособно противодействовать и насильственным актам, будь то банальное уличное мародёрство или посягательства на узурпацию власти разгорячённой мятежной толпой. Как показывает практика наиболее развитых стран (я не имею в виду Францию или Грецию), вполне можно держать некую золотую середину и сохранять гражданский мир. Главное – не шарахаться в крайности и не делать резких движений без нужды. © Copyright: Артем Ферье, 2011.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
