Николай Фёдоров. Подарки

Тот Кто Сегодня За Сказочника: литературный дневник

Утром за завтраком я сказал:
– Папа, хочу с тобой посоветоваться. Скоро у Генки день рождения, а я совершенно не представляю, что ему подарить.
– Сложное дело, – ответил папа и развернул газету. – А когда день рождения?
– Ровно через месяц и четыре дня. Но я так считаю: надо заранее всё продумать, чтобы потом не нервничать.
– Что ж, – сказал папа. – Мужчине хорошо подарить кинжал в золочёных ножнах или пару дуэльных пистолетов. На худой конец подойдёт турецкая сабля.
– А конскую сбрую с бриллиантами можно? – спросил я.
– Это мысль, – ответил папа и углубился в газету.
Я понял, что он тоже не знает, какой подарок сделать Генке, и что придётся думать самостоятельно. Я долго ломал голову, а потом решил: «Ну чего зря мучиться. Взять да и спросить у самого Генки. А всякие там сюрпризы и секреты ни к чему».


Я позвонил Генке по телефону и объяснил ситуацию.
– Это хорошо, что ты со мной решил посоветоваться, – сказал он. – А то, действительно, подаришь какую-нибудь дребедень, которая мне и не нужна совсем. Так что, если не жалко, подари твою немецкую модельку старинного автомобиля. У меня две модели есть, так что вроде как коллекция начнёт подбираться.
– Конечно не жалко, – сказал я. – Только у моей модели руль отбит и колесо плохо держится.
– Ерунда, – сказал Генка. – Приклею. И вот ещё что. Раз уж я знаю, что ты мне подаришь, так дари сегодня. Чего зря целый месяц ждать.
– Идёт, – согласился я.


Я нашёл приличную коробочку из-под маминых духов, положил в неё машинку и, обвязав коробочку розовой лентой, пошёл к Генке. Я поздравил его с наступающим днём рождения и вручил презент. Генка был страшно доволен.
А ближе к вечеру он пришёл ко мне и, вынув из кармана мою коробку с розовой лентой, сказал:
– Серёга, ты меня извини, пожалуйста. Но я это… передумал. Подари мне лучше, если можешь, пару поплавков из пенопласта, которые твой отец делает. А то, понимаешь, стал готовиться к сезону – и ни одного приличного поплавка.
– О чём разговор! – сказал я. – Я тебе пять поплавков дам. И в придачу блесну. А машинку ты оставь. Может, всё-таки соберёшь коллекцию.


На другой день в школьной раздевалке Генка подошёл ко мне и протянул знакомую коробку, перевязанную лентой. Я вытаращил глаза.
– Что?! Опять передумал?
– Да нет, – сказал Генка. – Это тебе. Подарок. И у тебя ведь скоро день рождения. Так что я тоже заранее решил.
– Как это – скоро? У меня же через три месяца?!
– Пустяки. Время быстро пролетит. И потом, я, может быть, в июне в лагерь уеду и не смогу к тебе на рождение прийти.
Я поблагодарил Генку и, развязав ленту, открыл коробку. Там лежал знаменитый Генкин перочинный ножик, у которого было три лезвия, консервная открывашка, шило, отвёртка, пилка, ножницы, штопор, вилка, зубочистка и даже щипчики для бровей.
– Нет, Генка, – сказал я. – Я такой дорогой подарок не возьму.
– Бери, бери, – сказал Генка. – Он мне совершенно ни к чему. И потом, у моего деда такой же есть. Он мне обещал отдать.


На уроках я беспрерывно крутил в руках ножичек и думал: «Нехорошо получается. Генка вон мне какой подарок отгрохал. А я ему всякой ерунды надавал».
В тот же день вечером я пришёл к Генке и принёс ему ручной компас, упакованный в известную коробочку с лентой.
– Мне прямо неудобно, – сказал Генка. – Ты меня задарил совсем, честное слово.
И на следующий день он притащил мне в коробке старинный погнутый пятак.
– Собирай коллекцию, – сказал он. – Давно пора стать нумизматом.


Тут уж меня какой-то странный азарт охватил. И Генку, видно, тоже.
Я подарил ему теннисную ракетку с шариком. Шарик я отдельно упаковал в коробочку и завязал ленточкой.
Генка преподнёс мне увеличительное стекло с отбитым краем.
Я ему – магнит с железными опилками в придачу.
Он мне – почтовую марку с изображением львинохвостой макаки.
Я ему – розовую морскую раковину.
Он мне – стреляную гильзу шестнадцатого калибра.
Я ему – сверло для дрели.
Он мне – еловую шишку…


Коробочка с розовой лентой так и скакала из рук в руки.
А как-то вечером Генка зашёл ко мне, держа в руках какой-то странный тёмно-коричневый чемодан.
– Держи, – сказал он и протянул мне чемодан. – Тромбон. На нём дедушка играл, когда в добровольной пожарной дружине работал.
Потом Генка полез в карман и вынул оттуда коробку с розовой лентой.
– А это ещё что? – спросил я.
– Мундштук к тромбону, – ответил Генка. – Вдруг ты на нём поиграть захочешь. Правда, у него этой штуки не хватает, которую вытягивают. Ну, трубки такой. Но всё равно – сильная вещь. Если его шкуркой надраить, он прямо горит.


После тромбона дарить подарки я больше не решался. Да и нечего было.
Не выносить же, в самом деле, мебель из дома. И Генка, видно, тоже иссяк.
Прошло несколько дней, и в одно из воскресений звонит мне Генка и говорит:
– Ну, чего ты сидишь?
– А чего?
– У меня ж сегодня день рождения. Приходи скорей.
– Ой, а я и забыл!
– Я тоже, честно говоря, забыл, – признался Генка. – Если б меня родители не поздравили, так бы, наверное, и не вспомнил. Ну, давай. Жду.
«Вот те на! – подумал я. – Как же на день рождения без подарка идти?»
Я с тоской оглядел комнату, но дарить было абсолютно нечего. Кругом лежали только Генкины подарки.
«Ладно, – решил я. – Куплю сейчас на углу в газетном киоске какой-нибудь значок – и дело с концом. Всё-таки не с пустыми руками».
Я разыскал знаменитую коробочку из-под духов, уже изрядно потёртую, и вышел на улицу.
Киоск был закрыт.
Я потоптался около Генкиного парадного, но, так ничего и не придумав, поднялся наверх.
– Поздравляю, Генка, тебя с днём рождения, – сказал я и совершенно автоматически, по привычке наверное, вынул из кармана коробку и протянул имениннику.
– Спасибо, – сказал Генка.
Он с любопытством открыл коробку и удивлённо захлопал глазами. В коробке, свернувшись змейкой, лежала розовая лента. Та самая лента, которой мы завязывали все наши подарки.
Генка несколько секунд с изумлением разглядывал ленту и даже вытащил её из коробки, подумав, наверное, что под ней что-то спрятано.
А когда я уже собрался всё ему объяснить, он вдруг просиял и сказал:
– Гениально! Это же реликвия! Музейный экспонат. Да в этой коробке столько подарков перебывало – не сосчитать. Молодец, Серёга. Сильно придумал!


И мы пошли есть торт «Ленинградский сувенир».



Другие статьи в литературном дневнике: