Лёша Зимин читает Маркса
Давеча звонил Лёха. Говорит, решил на досуге прильнуть к истокам коммунистической философии, почитать «Капитал» Маркса. И так его распёрло от впечатлений, что не мог не поделиться.
Первый его вопрос был такой:
«Слушай, а этот мудак вообще чем-нибудь когда-нибудь занимался, помимо ****обольства?»
Я заржал. Ей-богу, не первый раз наблюдаю подобную реакцию на «величайшее экономическое сочинение тысячелетия», когда человек с незамутнёнными мозгами по-честному пытается въехать в эту ахинею.
Впрочем, конечно, Маркс далеко не так прост. На самом деле, он очень грамотный шарлатан, журналист и провокатор. А потому «экономические» свои сочинения стряпал так, что, с одной стороны, у людей, компетентных в бизнесе, просто руки опускаются как-то комментировать эту галиматью, столь же вульгарную и примитивную по смыслу, сколь и тяжеловесную, претенциозную по форме (это примерно то же, что серьёзному историку комментировать Фоменко, а серьёзному филологу – «лингвистические» раскопки Задорнова). Но с другой стороны - людям неискушённым, типа пролетариата и красных друзей его, – конечно, там очень многое кажется необычайно симпатичным.
- Сам-то – как думаешь? – отвечаю.
- Я думаю, - говорит Лёха, - что всякий, кто взял бы этого парня к себе приказчиком – прогорел бы через месяц.
Опровергаю:
- Всякий, кто МОГ БЫ взять этого парня к себе приказчиком – прогорел бы по-любому!
Лёха принимается цитировать первую главу, пресловутое витийство вокруг сюртука и десяти аршин холстины.
Резюмирует:
- И ведь совершенно же ясно, что вся эта пурга наметена была лишь с одной целью. Заявить, будто стоимость сюртука, за вычетом материала, образуется лишь трудом портного, а стоимость холста (тут гений даже не особо утруждается вычесть сырьё, хотя мельком намекает на колебания цены в связи с неурожаем льна) – образуется исключительно трудом ткача. И это можно было бы считать синекдохой, где под «ткачом» подразумевается ткацкое предприятие, но ведь воспринимается оно – вовсе не как синекдоха.
- Угу, - говорю.
Да, Лёшка – никогда не претендовал на роль философа мирового масштаба. Но – у него действительно есть мозги. Поэтому Марксову провокацию, вот этот самый, краеугольный камешек в фундаменте всей громады левого вранья – он выкупил моментально, влёт. И диву даёшься: те восторженные поклонники Маркса, кто не был всё же расчётливыми политическими авантюристами, желавшими въехать на этих баснях во власть, – они что, полными баранами были, чтобы в упор не видеть подобных нестыковок?
Действительно, хотя почти всякий потребительский продукт действительно есть сгусток человеческого труда, вложенного в создание этого продукта и его доведение (что, кстати, немаловажно) до потребителя – крайне нелепа мысль о том, что в стоимости холста определяющий фактор – труд ткача.
Нет, к чёрту даже рыночную конъюнктуру. И к чёрту даже стоимость сырья. Возьмём только вот прибавочную стоимость, которую новый продукт (холст) приобрёл за счёт ткацкой обработки.
Из чего она складывается и что в ней определяющее? Чей именно овеществлённый труд? Того человека, который стоит у станка и регулирует процесс образования материи из пряжи? Товарищ Маркс, исподволь, делая невинные глаза, подталкивает читателя именно к этой мысли. И когда читатель – что-то такое пролетарское-незамысловатое, то он начинает чесать репу и прикидывать.
«Это, значит, какая картина получается? Вот я за день сто аршин холста выдаю. Сырьё на них – в сто рублей обходится. Готовая холстина – по десять рублей за аршин со склада у нас продаётся. Получается, произведённый мною за день товар тянет на тысячу рублей. Минус сто за сырьё – девятьсот. Это, значит, и есть стоимость моего дневного труда. Это ж я произвёл, а не кто иной? А хозяин, сволочь такая, платит мне пятьдесят рублёв в день! В восемнадцать раз, значит, обдирает и - того, эксплуатирует. Вот ведь сука! Пора, пора бы уже заявить о своём праве!»
Логично? С левой точки зрения – ещё как логично. А с человеческой – не очень. И этому пролетарию можно было бы сказать так:
«Видишь ли, что, дорогуша? Некоторое представление о действительной стоимости твоего труда в чистом виде – даёт роман Даниэля Дефо «Робинзон Крузо». Молодой, крепкий и весьма деятельный парень двадцать восемь лет въёбывал без передыху, чтоб обустроить своё житьё и убраться с острова. Возвёл себе шикарное бунгало типа «шалаш». Поставил частокол. Вспахал делянку под пшеницу. Приручил пару коз. Завалил огромное дерево, выдолбил из него челн. Потом оказалось, что к морю с этого места челн всё равно не оттащить, как ты ни напрягайся, соответственно – этот его труд оказался Сизифовым. Вообще ничего не стоящим, поскольку его продукт не имеет вообще никакой ценности. Ошибка в бизнес-плане, как говорится. Пришлось валить новое дерево уже на побережье и долбить новый челн. Ну и вот вопрос: сколько стоит результат этой адской двадцативосьмилетней суходрочки? Да близко к нулю! Потребительская стоимость - понятно, что невелика, ибо где ты найдёшь покупателя на всё это довольно-таки специфического назначения хозяйство? Но и чистый объём вложенного труда, как сумма преобразований объектов материального мира, – просто ничтожна по сравнению с тем, что тот же Робинзон мог бы намостырить за то же время, будучи занят в общественном производстве, даже при всей неразвитости тогдашней инфраструктуры.
Я сказал «книга даёт НЕКОТОРОЕ представление» - поскольку Робинзон всё же располагал хотя бы инструментами из «внешнего мира». Без них – ему пришлось бы рубить деревья на частокол и «судостроительную программу» не железным, а каменным топором. Что, согласись, ещё печальнее.
И мораль тут не в том даже, что «один в поле не воин», а в том, что эффективность индивидуального труда в совокупном общественном производстве – обеспечивается на 99 с чем-то там процентов ИМЕННО сложившейся инфраструктурой с разделением труда и развитыми средствами производства. А они, конечно, представляют собой овеществлённый труд других людей.
Но давай разберёмся теперь конкретно с твоим случаем. Значит, ты ткач. Но не надомник, а фабричный рабочий (это ж шестидесятые, промышленная революция уже состоялась). И значит, говоришь, за день ты произвёл 100 аршин холста. Похвально. Вот только вопрос: это ты сам, что ли, ниточки сплетал из пряжи? Нет, это делал станок. Ты – только помогал станку, направлял его. То есть, надеюсь, это понятно, что БЕЗ станка – ты б заебался пыль глотать, но и одного бы аршина не выткал.
Но станок, конечно, не богами в дар послан был. Он – тоже «сгусток чужого труда». Отчасти – труда тех людей, которые конкретно выпиливали детальки из железа и собирали этот станок. А в другой части – труд людей, которые сконструировали этот станок. Причём их труд – уже не назовёшь «средним», чья стоимость рассчитывается исключительно по затраченному времени: творцы-изобретатели обидеться могут. Пусть даже рассматривать их вклад как чисто трудовой, а не как взнос «технического гения» - но этот их труд, по сути, является не только трудом, но также и продуктом чужого труда. Труда школьных учителей, университетских профессоров, исследователей и учёных. Хотя бы. Поэтому – их труд ценится заведомо гораздо дороже, чем труд тех, кто, выучившись за два месяца подкручивать колёсики и дёргать рычаги, лишь только оперирует этим станком. Не обижайся, но ведь тому, что делаешь ты, – можно, в конце концов, и обезьяну выучить. Ладно, пусть не обезьяну – но другого такого же неандертальца. Только – менее «амбициозного», менее склонного «понты колотить».
Далее. И производитель станка, и твой хозяин – они ведь тоже, как тебе ни покажется странным, вносят свой труд и свой талант в прибавочную стоимость товара. Гораздо больше, чем можно допустить на первый взгляд.
Дело ведь вовсе не в том, сколько они проводят времени на «рабочем месте». Это только старине Марксу могла прийти в голову столь странная мысль: измерять ценность труда – лишь его продолжительностью. Да и он, правда, оговаривается, что речь идёт о неком «среднем труде». Но труд предпринимателя и его администрации – он не средний. Он критичен для успеха дела.
Не веришь? А ты попробуй скооперироваться с другими рабочими, так же недовольными своей судьбинушкой, купить или взять в аренду тот самый станок, - обзавестись, то бишь, собственным средством производства, - и развернуться, будучи уже полноправными хозяевами производимой продукции. Знаешь, столько сюрпризов обнаружишь?
Оказывается, производство нужно организовывать. И чем дальше – тем сложнее и деликатнее его организация. Оказывается, нужно продумывать логистику. Оказывается, нужно вести финансовый учёт. Оказывается, нужно уметь грамотно заключать контракты.
Да и то под конец очень легко может выйти, что наткёшь ты прорву этого льняного холста, а окажется, что никому он нахуй не нужен в таких количествах и по такой цене. Ну и объясняй общественному спросу: «Да как же так? Ведь я ж трудился! Ведь я ж столько часов вкалывал! Должно ж моё время быть оплачено?»
Что ж, когда ты наёмный рабочий и можешь не париться никакими деловыми и организационными вопросами - да, тебе тупо оплачивают время при условии добросовестного исполнения несложных твоих обязанностей. Но хочешь взять производство в свои руки? Значит, берёшь на себя и все риски, связанные с твоей возможной некомпетентностью. Стрёмно? Невпотяг?
Ну так вдень цак, родной, и не выпендривайся! И не раскатывай губы на всю прибавочную стоимость: твоя личная лепта в ней - весьма скромна!»
Маркс же, как и прочие левые, тем и привлекателен для жадных и обиженных лохов, что мудрёными словесами рисует якобы очень простую картину сложного экономического мира. И наводя тень на плетень, извергая фонтаны банальностей, повторяя давно известные истины и выдавая их за собственные сногсшибательные открытия, - вполне сознательно приводит читателя к одной мысли: трудовой народ обижают!
Что никакой он, к чёрту, не исследователь экономики, что он изначально идеологически ангажированный деятель - ясно хотя бы из того факта, что сначала всё-таки эта сладкая парочка сочинила «Манифест» о том, как пролетариат похоронит буржуазию, а уж потом – стала за уши подтягивать «как бы» экономический анализ к своим эротическим фантазиям. Ну это примерно как если б римский сенатор Катон Старший, имевший привычку заканчивать всякую свою речь словами «И между прочим, Карфаген должен быть разрушен» - взялся бы за сочинение истории Карфагена и описания нравов карфагенян. Даже не читая сей труд – можно заподозрить в нём что-либо, помимо обоснования мысли о необходимости разрушения Карфагена?
Всё то же – и с «Капиталом». Какого взгляда на капиталистическое производство можно было ожидать от парня, уже давно открыто заявившего, что его мечта – угробить этот самый капитализм на корню? Да можно и не читать: заранее ясно, к чему будет клонить автор.
Однако ж, когда «Капитал» всё же читают вменяемые люди, притом имеющие хоть какой-то опыт частного предпринимательства или управления, - они охуевают от этого беззастенчивого шулерства, лишь кое-как прикрытого наукообразным пустословием.
Вообще же, экономисты-теоретики, – интересная очень порода. Я имею в виду не тех, кто пытается исследовать объективные явления, выявить взаимосвязи и вывести научные законы, как Адам Смит, скажем, а тех, кто порывается «руководить» и «наставлять».
Типа, приходит такой весь в белом, и заявляет: «У вас тут, это, всё неправильно и несправедливо. Но я научу, как сделать правильно. Отлажу вам, механизм-то. В глобальном масштабе».
Идиоты – слушают, развесив уши. Принимаются судачить, смаковать особо туманные или особо пикантные для них моменты. Мерзавцы – потирают руки, предвкушая передел собственности и власти (и поднимают ажиотаж, конечно).
Но нормальный человек – ставит вопрос ребром:
«Так, дядя! Ты сейчас, кажется, собираешься раскрыть нам глаза на устройство экономики и надавать хозяйственных советов глобального масштаба, так? Но позволь спросить: какие у тебя, ****ь, основания полагать, будто ты в этом хоть чего-то смыслишь? Ты, может, завод построил? Может, банк поднял из руин? Может, торговлю наладил, чем угодно, хоть семечками на базаре? Ты сам, лично, вообще хоть какого-то успеха в своей жизни добился? Ты чем-нибудь можешь похвастать, помимо сидения на шее у богатенькой жёнушки да за пазухой у кореша, наследного фабриканта? Нет? Просто, говоришь, другие борзописцы в уважаемых тобою (и самими собой) газетах почитают тебя за «великого эконома»? Ой, знаешь, а моя жена, вот, говорит, что у меня руки «прирождённого хирурга». Ну, она у меня пианистка – ей ли не знать. Сам я, правда, скальпеля никогда не держал, но чем чёрт не шутит? Хочешь, аппендикс тебе вырежу, за бесплатно? Чисто, в благодарность за твои бесценные советы. Э, э! Да куда ж ты, дядечка? Я ведь пошутил! Ну вот, сбежал, юродивый…»
Вообще же, всё больше убеждаюсь в том, как много, всё же, мудрости в грубоватой американской присказке: «Если ты такой умный – то где твои деньги?»
Уж применительно к людям, называющим себя экономистами, – она точно актуальна.
И когда какой-то нищеброд замахивается на радикальный передел хозяйственного уклада (а заодно и природы человека, ибо в развитии его теории неизбежно выясняется, что имеющиеся в наличии людишки не годны для его блистательных прожектов) – по-моему, разговор с ним должен быть очень короткий. Именно – ПОШЁЛ НАХУЙ!
Лёшке, тем не менее, пожелал приятного чтения. Он ответил: «Ага, проблююсь только – и продолжу».
На самом деле, «Капитал», как и «Майн Кампф», - следовало бы всё же, наверное, проходить в школе. Пусть не в полном объёме – это уж зверство! - но первую главу хотя бы. И не зазубривать гениальные откровения мэтра, а именно заставлять докапываться до смысла. «Вот что в этом месте чувак сказать хотел? Вы поняли? Своими словами, пожалуйста!»
При минимальном осмыслении – бредовость «Капитала» будет очевидна всякому мало-мальски соображающему школьнику. Как и понимание того, что верить в эту муть могут только самые, скажем так, некритично настроенные граждане. Хорошая прививка получится.
Другие статьи в литературном дневнике:
