Завершая Дятловедение

Нет, я не собираюсь посвящать свою жизнь (сколько-нибудь значительную её часть) разгадке этой «тайны века». Но всё же «дело группы Дятлова» - интересно для меня, если угодно, в плане изучения практической истории отечественной криминалистики. Ведь, что бы ни говорили совершенные скептики, утверждающие, будто там нет никаких загадок вовсе, для меня очевидно, что всё-таки это странное поведение для опытных туристов, когда они среди ночи вырываются из собственной палатки, уходят на полтора километра вниз по склону в одних носках (преимущественно), хотя у них были валенки, и погибают.

Ну, это нетривиальная ситуация, в любом случае. Сам по себе исход их из палатки и невозвращение, в течение длительного времени, за обувью и тёплыми вещами. И следствие должно было всё же дать ответ на вопрос, что именно их принудило к таким самоубийственным действиям. Однако – не дало. Хотя, со всей очевидностью, понимало, что и родственники погибших (многие – довольно значительные люди), и туристическая общественность – желали знать ответ на этот главный вопрос. Но и не стало выдумывать какие-то «простые» объяснения, вроде того, что они все перепились, или грибочков галлюциногенных объелись (возможно, случайно полученных), в результате чего сделались неадекватны.

Не приняло следствие и версию, изначально выдвигавшуюся некоторыми туристами, участвовавшими в поисках, будто причиной аварии послужил ураганный ветер, который снёс одного студента, вышедшего по нужде, а остальные бросились его искать, но не смогли подняться к палатке по склону. Ибо при дальнейшем исследовании стало ясно, что настолько сильного ветра в ту ночь на склоне всё-таки не было, и сам по себе склон – не такой, чтобы невозможно было преодолеть несколько десятков метров хотя бы ползком. Да и следы показывали, что Дятловцы сначала целенаправленно уходили от палатки одной группой, и ушли на большое расстояние (а не были сметены ветром), и только потом, спустя значительное время, возможно, некоторые из них решили вернуться к палатке (Дятлов, Колмогорова и Слободин), но замёрзли по дороге.

Хотя версия о том, как одного участника смело ураганом, а остальные, не думая о себе, тотчас бросились ему на выручку, в чём были, - казалась, вроде бы, очень такой героической и лестной (уж лучше, чем что они все перепились).

Если же «ураганная версия» не подтвердилась слишком явно, то чем бы следствие могла не устроить «лавинная версия»? О локальной подвижке снега, завалившего палатку, что потребовало её взрезания, чтобы выбраться, и затруднило поиск обуви и верхней одежды. Насколько в курсе, «лавинная версия» и сейчас считается одной из самых логичных (во всяком случае, она более «вменяема», чем шпионские или уфологические). Первым её, кажется, высказал Аксельрод, участник поисков. И если следствию нужно было всего лишь замять дело, дав какое-то разумное объяснение бегству туристов из палатки и их гибели, - почему бы не ухватиться за идею о небольшой лавине, от которой не осталось очевидных следов к моменту обнаружения палатки? Мало ли таких случаев, когда туристы-альпинисты гибнут от лавины? Это бросает тень на компетентность Дятлова, что он выбрал неудачное место для палатки? Но ему и так делается подобный упрёк в постановлении о прекращении дела. А вот о конкретной причине бегства из палатки и гибели – ничего не говорится. Хотя Иванову и Клинову должно было быть очевидно, что такая неопределённость и «нелюбопытность» произведёт странное впечатление.

Но следствие, надо отдать ему должное, по моему ощущению, не пыталось что-либо фальсифицировать или фантазировать, чтобы облегчить себе задачу. Во всяком случае, поначалу. Нет, оно исследовало имеющиеся факты, а не выдумывало удобные ему, но – всё же оно было неполным и не нашло возможности устранить многие противоречия.

Одним из важных таких противоречий для меня лично является наличие на крыше палатки китайского фонарика.
Особенно важным я бы счёл получение ответа на вопрос, куда он был направлен, и в каком положении он находился (включённый, выключенный).
Вот Ивдельский прокурор Темпалов, первым из должностных лиц прибывший 27 февраля на место последней стоянки тургруппы, свидетельствует, что фонарик был выключен. И это он говорит на своём допросе как свидетеля, а в протоколе, им составленным, фонарик вообще не упоминается. И на том же допросе он уверяет, что до него к палатке никто не приближался и ничего не трогал. Что, как мы поймём дальше, немного не так.
Масленников, назначенный руководителем поиска, на своём допросе утверждает, что фонарик был включён, но не горел.
Что было на самом деле с этим фонариком? А на самом деле его первыми обнаружили, вместе с самой палаткой, студенты-туристы из группы Слобцова. Который показывает буквально следующее: «на палатке палатки, на снегу лежал фонарь карманный, китайский, который, как установили впоследствии, принадлежал Дятлову. Не понятно было то, что под фонарем был снег примерно 5-10 см толщиной, над фонариком снега не было, по бокам был немного присыпан снегом. Фонарик взял я первым и обнаружил, что он не был включен. Когда включил я, то зажегся снег».

Ну, надо полагать, «на палатке палатки» означает «на крыше палатки», а «зажёгся снег» - означает «зажёгся свет». Думаю, парень писал показания собственноручно, потому и допускал такие описки, явно нервничая. Ибо понимал, что накосячил. Поскольку не должен был ничего трогать. О чём, вероятно, ему выговаривали впоследствии прокурорские.

Но можно понять и его состояние, когда они обнаружили (наконец-то!) дятловскую палатку, и всё ещё надеялись, что их товарищи живы (трупы стали находить чуть позже), и вот они бросаются к палатке, смахивают снег с крыши вместе с фонариком, вообще не думая о ценности таких улик, а думая лишь о вызволении дятловцев, которые, возможно, и отсиживаются в этой палатке, наполовину погребённой снегом, - но заглядывают в прорези и понимают, что внутри никого нет (живых, по крайней мере).

И дальше приходит осмысление, что если это дело о гибели или даже об умышленном убийстве, - то они слишком вольно обошлись с сохранностью места происшествия. И прокурор Темпалов потом на это намекнул. Но не стал вредничать, а выгородил ребят. Мол, я был первый, кто подошёл к палатке (хотя очевидно, что это не так).

А фонарик? Да уже хрен чего поймёшь с ним! Включён он был, выключен ли, на слое ли снега лежал, или на полотне палатки… Возможно, Слобцов (или Шеравин), перепугавшись, когда осознали недопустимость такого обращения с уликами, положили фонарик «обратно», а когда их стали спрашивать, чего это фонарик лежит на слое снега, наметённого за две недели, - отвечали, мол, так и было. Ну потому что испугались, что их обвинят в сокрытии улик (чего они, конечно, не желали, а просто изначально не думали тогда о сохранности улик для следствия по делу гибели группы Дятлова, но – надеялись найти выживших).

Ну и многие ещё могли быть действия спасателей, первыми обнаруживших палатку, которые затрудняли выявление картины происшествия. Поскольку ответ на главный вопрос «Дятловского дела», что именно вынудило туристов так поспешно покинуть палатку, - он мог быть разрешён только там, у самой этой палатки. Только там реальные «ключи» к этому вопросу могли быть. Потому что в версию о последующем преследовании дятловцев и их добивании на большом удалении от палатки – только любители триллеров могут верить.

Но вот многие следы непосредственно у палатки – были либо уничтожены первыми спасателями, либо ими были привнесены ложные следы. Как, скажем, след мочи поблизости у палатки.

Предполагается, что это кто-то из дятловцев выходил. И, в принципе, с учётов выветривания на склоне – такие следы действительно долго держатся (как и крови, замечу). Поскольку снег, «скованный» любой жидкостью, приобретает такую кристаллическую структуру, что удерживается на поверхности, когда соседние лёгкие снежинки уносятся ветром. Замечу, вот именно поэтому криминалисты, участвовавшие в расследовании, сразу отмели версию о получении сколько-нибудь серьёзных ран Дятловцами непосредственно в палатке или близ её, потому что кровь – видна на снегу.

Но этот одинокий след мочи – наводит на размышления (да, в криминалистических расследованиях бывают такие поводы!)

Вообще-то, очень хорошо было бы описать его поподробнее и изучить. Мужской или женский, во-первых, след. И поскольку парни ссут обычно по ветру – можно, хотя бы по косвенным данным, оценить направление и силу ветра. И озадачиться вопросом: если дятловцев было девять – то почему всего один такой след? Или же, предположить, что у обитателей палатки, особенно, смешанного полового состава, не принято отливать в непосредственной близости от неё. Ну, как бы, некультурно. И что дятловцы отходили за таковой надобностью куда-то подальше. А вот этот след – мог оставлен быть одним из спасателей. Заметив торчащий над снегом вход, они стремились на всех парах, а когда поняли, что там никого живых нет (да и мёртвых тоже), кто-то из спасателей сказал: «Всё, блин, они куда-то ушли, а я не могу больше терпеть, не резиновый!» А ему: «Ты охренел? Это место происшествия!» Но – процесс необратим. Зато, конечно, потом все делали морду кирпичом: а хрен его знает, откуда этот жёлтый снег взялся.

Ей-богу, будь я на месте следователя, я бы, конечно, прессовать не стал этих славных (хотя и безграмотных в криминалистике) ребятишек из группы Слобцова, но я бы их наизнанку вывернул, чтобы они ТОЧНО, в мельчайших деталях, вспомнили, как и что было ДО их появления и вмешательства. Я б их успокоил, что они не понесут никакой ответственности, даже если чего-то трогали или поссали на месте происшествия, но вот очень важно вспомнить, что там было до них и что привнесено ими. Очевидно, судя по разнобоям в описании места стоянки, этого следствием сделано не было.

Особенно – в отношении фонарика меня бы это парило. Почему я так неравнодушен к этой теме? Да потому, что в 450 метрах ниже, по маршруту спуска босоногой группы, обнаружен был ещё один фонарик. Об этом сообщает Масленников в радиограмме от 7 марта (лист дела 191). Этот фонарик был найден под снегом, под контролем понимающих в криминалистике людей, в его отношении маловероятны манипуляции чьих-то шаловливых поспешных ручонок, поэтому можно доверять указанию, что был он во включённом состоянии (но, конечно, разряженный).

И вот вопрос. Допустим, тот первый фонарик, который на крыше палатки, попал туда случайно. Безо всякой цели. Или же – положен, как маяк (замечу, такое предположение высказывалось в ходе следствия). А второй, который в 450 метрах? Просто выпал, когда человек споткнулся, скажем? Но если он был включённый – значит, видно, куда он полетел. И его не удосужились подобрать? Они идут в тёмный лес – и так беспечно разбрасываются фонарями?

Нет, скорее, здесь видится система. К этому моменту, пройдя всего 450 метров, дятловцы ещё были не настолько поморожены, чтобы не соображать, чего делают (ведь костёр-то и настил они соорудили гораздо дальше и позже).

Что я хочу сказать? Фонарики – они могут иметь очень большое тактическое значение, когда ты не знаешь, кто противник, где противник. Но вот устанавливаешь фонарик, включаешь, тут же откатываешься или отпрыгиваешь, чтобы противник то ли стрельбу открыл по нему, обозначив себя, то ли вынужден был огибать его конус, что уже располагает к устроению засады.

Дятловцы – не спецназовцы, чтобы делать такие тактические ловушки? Ну, как… Золотарёв – все же фронтовик, ветеран войны. Да и прочая молодёжь там – довольно неглупые и решительные ребята. И физически небезнадёжные.

С их стороны было бы странно так разбрасываться драгоценными фонариками, если они уходили от опасности лавины (или просто уходили в лес, чтобы развести костёр). Но очень разумно – если они столкнулись с какой-то реальной или воображаемой смертельно опасной агрессией, вроде обстрела, и, не видя своего врага, не зная о его намерениях, решили устроить такую импровизированную подсветку местности. Один фонарик – на самой палатке, в глаза этому стрелку, другой – на пути, чтобы иметь возможность определить, преследует ли их этот таинственный недоброжелатель.

Но, как я полагаю, их никто и не пытался преследовать. Их просто обстреляли в палатке, - и отошли (отошёл). Рискну даже предположить (но, согласен, тут мы пускаемся в область очень рискованных предположений), стрелок даже и не понял, что дятловцы покинули палатку. Потому что они и старались её покинуть так, чтобы он этого не видел. Для этого и фонарик в его сторону направили, для этого скат взрезали.

Да, я несколько заблуждался касательно места надрезов, поскольку воспользовался непроверенной информацией, где говорилось, что самый большой – на задней стенке. По материалам дела выходит, что основные надрезы – на правом от входа борту, который был обращён от склона. Но не уточняется, в какой именно его части, нет фотографии.

Что ж, это не отменяет той гипотезы, что дятловцы старались покинуть палатку не только поспешно, но и незаметно. Просто, получается, что опасность, от которой они бежали, затаилась где-то выше по склону. Поэтому они взрезали противоположный скат. И, конечно, это должна быть какая-то явная опасность, а не страшный вой или светящийся шарик в небе.

Вопрос: можно ли счесть достаточной и явной опасностью тот факт, что ты вышел поссать с фонариком, и вдруг слышишь выстрел и свист пули где-то рядом? Думаешь: «Что за чёрт, какой мудак в такую темень охотится, да ещё и на этой лысой горе? На кого тут охотиться?» И тут второй выстрел. Третий.

Ну и тебя осеняет, что охотится он, возможно, на тебя (и твоих товарищей). Может прийти в голову такая мысль, когда слышишь выстрелы и свист пуль? Мне бы – пришла. Хотя я, возможно, чересчур мнителен.

Достаточная ли это причина, чтобы постараться уйти как можно быстрее, пожертвовав скатом палатки и сбором тёплых вещей? Для меня – была бы достаточная. Если у меня нет оружия, а у него есть. Я бы, ей-богу, не стал ломать голову на тему того, почему он открыл огонь издали, когда мог бы подойти ближе. Я бы не стал ломать голову на тему того, почему он мажет. Я бы постарался для начала выйти из-под обстрела, потеряться из виду, и, по возможности, засечь стрелка. Заставить его проявиться. И могу предположить, что тот же Золотарёв (если это был он) – сделал бы то же самое (кстати, как настаивает один умный человек, это скорее всего и был Золотарёв, поскольку он же оказался единственным наиболее одетым и полностью обутым в валенки).

И по моей версии, стрелок этот – был «шутник» из молодых манси, который «загрузил» туристов какими-то страшилками (возможно, ещё в Вижае), а теперь решил устроить шоу. Скажем, чтобы наутро встретиться с туристами и попроситься к ним в проводники. Или просто по приколу.

И вот что думает он, когда видит направленный в свою сторону луч фонарика? Возможно, он думает, что ни хрена теперь не видит палатки. Возможно, он думает, что туристы сейчас незаметно рассредоточатся и обойдут его с флангов. Возможно, он думает, что его неверно поняли. Слышали выстрелы – но не поняли, что это была имитация обстрела именно их палатки. Может, решили, что это охотники, и на всякий случай обозначили свою палатку светом ИМЕННО, чтобы в неё не засадили. В любом случае, в его планы не входит встречаться с туристами здесь и сейчас. И он отступает, так и не поняв, что спровоцировал их на самоубийственное бегство.

Я понимаю, что это всё очень так «вилами по воде», но, ей-богу, действительно, сложно придумать РАЗУМНУЮ причину, побудившую дятловцев уйти вот так, как они ушли. Всем вместе и сразу. И притом, что, помимо надрезов изнутри, на палатке и близ неё нет следов ни борьбы, ни, замечу, ранений (в классической лавинной версии, которая тоже импонирует мне отсутствием психопатических фантазий, предполагается, что Золотарёв, Дубинина и Тибо-Бриньоль получили свои серьёзные травмы прямо в палатке, от навалившегося снега, но вот это неизбежно повлекло бы появление таких следов, которые даже самый халтурный прокурор не смог бы не заметить).

И разумеется, первоначальную картину восстановить сложно (невозможно), поскольку и спасатели хорошо так пошуровали в палатке ещё до прибытия каких бы то ни было криминалистов, и сами эти криминалисты не запечатлели очень многого, что может иметь значение.

Например, вот тот же второй фонарик, найденный седьмого марта. Сказано, что он был включён (в радиограмме Масленникова, по свежим следам, а не по воспоминаниям, поэтому можно верить), но нигде не сказано, как именно он лежал. Я во всяком случае, не нашёл такой информации. А ведь это важно. Если окажется, что он направлен был в сторону Кедра – это будет означать, что я, скорее всего, перемудрил со своей версией о «световом заслоне». Если окажется, что он был включён, но не работал, поскольку стряхнулась лампочка – то с ним всё ясно: он просто выпал, ударился о камень, погас, и его, разумеется, никто даже не стал искать. Но, к сожалению, сейчас уже ничего такого не окажется. Оно тогда, непосредственно в ходе следственных действий должно было «оказываться». С фотографиями и с детальным описанием всякой находки. Ибо именно такие находки – лучше всего могут служить реконструкции событий.

Поставить фонарик в снег лучом на палатку – и усадить на Кедр наблюдателя, который прорезает в кроне окно и смотрит: мелькнёт тень какая, или не мелькнёт. Это логично, когда приходится всё же развести костёр для обогрева озябших полубосых ног, но не знаешь, где сейчас тот человек, который в тебя стрелял и прогнал от палатки. Вовремя его засечь – и можно от костра в лес слинять. А то и – засаду устроить. Как представляется, эти туристы – ну не такие ребята были, чтобы исключительно пассивно, «виктимно» мыслить. Если уж они столкнулись с каким-то враждебным человеческим фактором (а не с лавиной) – они должны были думать о том, как перехватить инициативу и перейти в контрнаступление. Может, поэтому они и рассредоточились, когда при бегстве от лавины было бы разумнее держаться вместе.

Но вот исследование таких улик, как этот второй фонарик, оно не то что проведено неполно – они даже не зафиксированы, как надо было бы.

При этом, я не думаю, что здесь намеренная фальсификация – просто халтура. Обусловленная то ли общим низким уровнем свердловского следствия (я всё-таки дела московских и питерских прокуратур всё больше читал), то ли тем, что по каким-то причинам решено было, что это дело «домучивать» не стоит, что оно имеет шаткие судебные перспективы.

Тем более кажутся нелепыми предположения, будто намеренная фальсификация имела место в тех случаях, где всё-таки более-менее подробное исследование проводилось. Скажем, в актах вскрытия и в гистологических заключениях.

И меня, ей-богу, умиляют люди, не имеющие ни медицинского образования, ни опыта судебной экспертизы, которые, нимало сумняшеся заявляют: «А вот здесь эксперт Возрождённый явно смухлевал, провозгласив смерть от обморожения, хотя нам-то ясно, что у Дорошенко карминовый отёк лёгких, и этим всё сказано: ему сели на грудь, чтобы мал-мало попытать!»

Блин, вот я – изучал судебную медицину. Немного и неглубоко, поскольку на юридическом факультете это непрофильный предмет, но всё-таки. И трупов повидал изрядно. И когда я вижу висельника с красноватым точками на синюшной коже ниже странгуляционной борозды – я могу ЗАПОДОЗРИТЬ, что имело место не самоповешение (повешение), а компрессионная асфиксия с последующей имитацией самоубийства. Но решать это – всё равно будет эксперт, оценивая признаки в их совокупности. И у меня мысли не возникнет оспорить его мнение, если он скажет: «Нет, Тём, это просто сыпь на коже, но характер осаднения странгуляционной борозды указывает на её прижизненность. Да и вот тут-то есть кровоизлияния, и тут-то». Тем более мне не придёт в голову вскрывать трупу грудную клетку и с пеной у рта доказывать, что лёгкие у него – именно карминовые, а не лиловые с поверхности. Даже если кто-то вскроет трупешнику грудак за меня и станет тыкать мне в нос его лёгкими, я скажу: «Уберите от меня эту гадость! Я вам не доктор!»

То же – и по пресловутым, скажем, трещинам черепа у Рустема Слободина, которые эксперт определил как посмертные. Почему я могу принять на веру? Поскольку моих знаний достаточно, чтобы понимать: при промораживании трупа – могут происходить очень причудливые изменения. Ибо человеческое тело в очень значительной части состоит из воды, а она, знаете ли, замерзая, – может и стальные ёмкости рвать, не то что черепушку. Это элементарная физика. И если трещина расходящаяся – да, можно, наверное, предположить, что она не ударом извне причинена, а промерзанием мозгового вещества. И тут всё, конечно, индивидуально. У кого-то лоб пулю держит (кроме шуток, были случаи такие неудачных самоубийств из огнестрела), у кого-то – пальцем протыкается.

А вот чтобы ОСПАРИВАТЬ выводы судмедэксперта – моих знаний явно недостаточно. Я нарциссист, конечно, но не мечу во всезнайки. Единственное что, если уж очень какие-то сильные сомнения возникли, - я могу предложить трупешник другому судмедэксперту, для их развеивания. Но в случае с дятловцами это, вероятно, уже – «поздняк метаться», да? А когда дилетант начинает оспаривать выводы профессионала, даже в глаза не видя собственно объект исследования, а только заключение, - ну как это оценить-то? Да если профессионал хочет чего-то сфальсифицировать – на бумаге он всё напишет, как надо для «ложного диагноза». И он, наверное, лучше дилетанта знает, на чём его могут подловить коллеги при повторной экспертизе, а на чём не могут.

Но в чём я всё-таки имею основания считать себя профессионалом, так это в общем различении того, когда мне говорят правду - и когда мне задвигают фуфло. Лучше-то оно, конечно, перед собой собеседника видеть, но и по бумагам – тоже иногда фальшь видна.

И вот когда я читаю постановление о прекращении дела группы Дятлова, где, собственно, «подбиваются бабки», - меня не очень смущают неожиданно конкретные указания на время. Скажем, указание, что Дятлов допустил ошибку, что выдвинулся в последний переход только в 15 часов дня после сооружения лабаза. Да, этого времени, 15 часов дня, не фигурирует ни в каких дневниках, но прокурор Иванов взял его от опытных туристов, проводивших поиски и выдвигавших версии о причине аварии, которые предположили, что если время последней фотки, где дятловцы ровняют место под палатку, относится где-то к 17 часам, по степени освещённости, то самое раннее, когда они могли выйти с прежней своей стоянки – это 15 часов. «Медленнее идти – невозможно».

Но вот что смущает, так это пассажи вроде: «Установлено также, что население народности манси, проживающее в 80-100 км от этого места, относится к русским дружелюбно, представляет туристам ночлег, оказывает им помощь и т.п. Место, где погибла группа, в зимнее время считается манси непригодным для охоты и оленеводства».

Ну конкретно это место, пресловутая Мёртвая Гора, - да, не используется манси для охоты и оленеводства.
Но читаем показания лесника Пашина (лист 49-50): «Недоходя до палатки туристов в 10 км следов лыжни манси уже не было».
Там же: «Первую остановку туристов мы обнаружили от места их гибели на расстоянии примерно к/м 17 и от Лозьвы к/м 20. В одном километре от первой стоянки туристов мы видели стоянку манси где они пасли оленей но это было позднее времени гибели туристов т.к. у них были свежие следы, а стоянка туристов имела старый вид».
Нет, конечно, это никоим образом не доказывает причастности манси к гибели туристов. Но это доказывает, что прокурор-криминалист Иванов старательно замазывает тот факт, что в действительности манси были довольно близко к месту гибели туристов, и они единственные, кто там были. Ни диверсантов пиндосских, ни гэбэшников-маньяков. Причём, то, что они пасли оленей уже после гибели туристов, никак не есть доказательство того, что они не могли объявиться там (или рядом) раньше, и что кто-то из них не занимался вольной охотой, и не мог повстречаться с Дятловцами, чего-то им наплести, решить разыграть – ну и далее по моему сценарию.

Вместо этого, вместо выявления фактов, где были те или другие манси, засветившиеся близ места гибели туристов то ли со своей нартовой лыжнёй (Бахтияровы), то ли с пастбищем-стойбищем (Анямовы), прокурор сообщает, какие манси классные ребята и как они тепло относятся к русским.
Блин! Да кто бы спорил! Кто бы не соглашался с тем, что БОЛЬШИНСТВО представителей любого народа, - классные ребята, которые рады гостям!

Но вот какую фразу любой прокурор в своей жизни слышит чаще, чем «здрасьте»? Он слышит фразу вроде: «Мой друг/муж/зять не такой человек, чтобы совершить преступление! Он честный парень!»
И когда это на каких прокуроров такие фразы впечатление производили? Но вот когда ему говорят, что манси в целом хорошо относятся к русским, - он это повторяет в своём постановлении.
На самом деле, «мансианская» версия тоже прорабатывалась следствием. Даже – весьма активно прорабатывалась, поначалу. Если внимательно изучить допросы свидетелей, то значительная доля вопросов к русским из Вижая и окрестностей – следующие: «А как манси относятся к русским?» «А слышали ли вы о какой-то враждебности?» «А правда ли, что у манси есть священная гора, где они приносят в жертву неверных, дерзнувших ступить туда, вырезая им сердце обсидиановым ножом, и терзая его зубами, пока жертва ещё трепещет?»
Нет, я утрирую, конечно, и вообще в протоколах не указываются сами вопросы (что, должен заметить, не очень созвучно нынешним представлениям о протоколе допроса), но суть ответов позволяет предположить, что примерно такие вопросы задавались.
И ответы были соответствующие: «Да нет, что вы, что вы! Какие ещё жертвоприношения? Какие ещё запреты на посещение священной горы? Да есть такая, вроде, но в сорока километрах от места гибели туристов (отсюда, кстати, и в Постановлении эта цифра, думаю), но манси никому туда не воспрещают ходить. Даже сопровождают русских, если тем интересно посетить. Да они вообще очень славные ребята, очень дружелюбные, и хорошо относятся и к туристам, и к геологам, часто выручают, если надо».
И это – совершенная правда.
Но что, если бы формулировка была иная? «Как вы думаете, обладают ли манси чувством юмора и способен ли кто-то из них подшутить над туристами, с его точки зрения беззлобно?»
Ну и вот тут я не знаю, что бы ответили тамошние русские. Поскольку я, честно, не встречал таких туземцев, которые бы не горазды были заливать чужакам, нагоняя жуть и потешаясь над их наивностью.
Правда, я не общался с манси, но не могу поверить, что они в этом отношении совсем уж простосердечные и «деревянные».
А кто сделался инициатором таких расспросов о манси и именно в этой направленности?
Инициатором сделался, вероятно, старший оперуполномоченный ивдельского ГОМ Горбушин. Но – с подачи мансийского шамана и депутата Курикова. Который, при обсуждении в ментовке гибели туристов, в начале марта, заявил о каких-то остяках (я их почему-то в прошлой заметке обозвал «костяками», вероятно, думая о чукчах и коряках, но сейчас уж выправлять не буду). Которые совсем дикие, живут при некой священной горе, местоположения которой Куриков не знает, и видел-то их последний раз несколько лет назад, но точно знает, что их пятеро, и это страшные люди.
Потом Куриков заявил, что ничего такого не говорил ни в ментовке, ни где-либо ещё.
То есть, мент Горбушин придумал эту историю, чтобы оправдать «пресс» против манси, который вроде бы имел место со стороны ментов? Но это не оправдание. И придумать можно было бы что-то всё же более конкретное, что бы объясняло именно интерес к манси.

Но у меня есть ощущение, что не придумал. Что Куриков тогда действительно закинул эту версию, про диких остяков. Именно с тем, что если начнут интересоваться следами туземных лыж близ места происшествия, - перевести стрелки на «диких остяков». И чтоб интерес был – именно в плане религиозного фанатизма и возможной расправы за осквернение святынь. Чтобы именно так вопросы задавались, и чтобы на них были получены ответы в виде потряхивания головы и покручивания пальцем у виска.
Мы это называем «контрить версию».
Скажем, вот если всё же в блогосферу просочится какая-то значимая инфа о моей рабовладельческой плантации под Калугой (мои собственные откровения – это НЕ значимая информация), то мне придётся предпринять меры, чтобы поднят был шум о том, как там невинных младенцев (выкупленных у следствия по кражам-грабежам-угонам, ну да это не важно) заживо ошкуривают и набивают чучела с их шкур. А также – там существует бордель для влиятельных извращенцев, где они имеют возможность трахать ошкуренных младенцев, обряженных в ризу митрополита и с накладной бородой. Какой-нибудь такой заведомый бред. После которого и реально возможные обвинения в эксплуатации индентурных серфов (поскольку это именно то, чем я занимаюсь) – не будут восприниматься общественностью всерьёз.
Хотя, может, я переоцениваю этого Курикова, и он не настолько хитрожопый был. А наплёл про «диких остяков» просто для того, чтобы отвести подозрения от своего народа, когда почва для таких подозрений вполне себе была. Но получилось вот наилучшим для манси образом.
«Способны ли манси зверски убить девять туристов, включая двух девушек, из соображений религиозного фанатизма?» - «Да что вы, нет, конечно!»
И это лучше вопроса: «Способен ли какой-нибудь из манси на кураж и хулиганство, не вполне представляя себе последствия?»
Ну и как-то западло стало подозревать манси (кого-то из них). Чисто аморально. Это мне во многом напоминает дело Бейлиса. Где тоже частный вопрос о возможности участия отдельно взятых евреев в изуверской сектантской активности свёлся к напыщенному, надуманному моральному выбору между: то ли ты реакционный урод, готовый отправить всех евреев в газовые камеры (когда они будут изобретены через сорок лет) по заведомо абсурдному кровавому навету против всего народа (с чего бы это?), то ли ты отметаешь подобные вздорные подозрения и, таким образом, готов встать вровень с прогрессивной мировой общественностью под аплодисменты прекраснодушных идиотов всего мира.
На меня такие штучки никогда не действовали. Я не боюсь показаться кому-то циничным или неполиткорректным, я не дорожу ничьим мнением обо мне (кроме тех людей, которых я знаю и уважаю лично), я никогда не руководствовался национальными предубеждениями в оценке действий конкретных людей (поскольку понимаю, сколь различны бывают разные люди внутри одной нации), и если мне говорят «найди убийцу» - я его найду, именно его, и мне плевать, то ли его нация «титульная» и огромная, которую нельзя трогать по этой причине, то ли, напротив, малая и гонимая, и её нельзя трогать по этой причине. Что бы ни думать про нации, в моих глазах это вовсе никак не соотносится с конкретным преступником. Он либо преступник – либо нет, вот и всё.
При этом, я сам по себе преступник, во многих отношениях, и могу быть снисходителен к людям своего сорта, если они не допускают бессмысленной какой-то жестокости.
Но вот в этом случае, с дятловцами, у меня ощущение, что если и был «внешний человеческий фактор» в их аварии, то он никак не преследовал такую цель, как их истребление. Даже не допускал такой возможности.
И если это действительно был некий «задорный» манси, решивший попугать туристов, - а как это докажешь-то, чтоб хоть хулиганку притянуть? Только его показания признательные здесь рулили бы, но – он на другое стойбище ушёл, поди выцепи его, когда государственные власти вообще хрен чего знают о жизни и структуре манси.
Соответственно, мансианская версия оказывалась бесперспективной не только в том плане, что противоречит императиву дружбы народов («каждый день нового ягнёнка подкладываем» :-) ), но и потому - что разумно доказать её не представлялось возможным.
Пусти меня в то дело и тогда – я б, может, и нашёл бы, и доказал. Уж во всяком случае – все улики очень бережно оформлял бы. Как у нас принято.
Но вот читая материалы дела: порой озадачиваешься, то ли общее раздолбайство такое было тогда в провинциальных прокуратурах по части оформления вещдоков, то ли они уже болт положили на улики, когда в целом знали ответ, но понимали, что его лучше не найти.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 28.06.2013. Ещё немножко о делах шапиёнских
• 26.06.2013. Сноуден. Призм. Паранойя.
• 24.06.2013. Убеждения и профпригодность
• 23.06.2013. Моё толстовство
• 22.06.2013. И негр непреклонно готов...
• 20.06.2013. О методах англомучительства
• 16.06.2013. Банная политика
• 09.06.2013. Размышляя об английской грамматике
• 08.06.2013. О пользе изучения языков
• 07.06.2013. Продолжая тему ЕГЭ. Выявление халявщиков.
• 06.06.2013. Снова о ЕГЭ
• 02.06.2013. Завершая Дятловедение
• 01.06.2013. О чём говорить политику с полицией