РепликаВиктора Франкла я прочёл процентов на 70, если брать его книги, воспоминания, свидетельства современников. Для меня его терапия оказалась совершенно нелинейной – это не про то, что мысли и поступай так-то, и случится то-то. Это нечто вроде уникальной истории, которая не даёт превратиться в унылый овощ. На более со-бытийном уровне восприятия на меня подействовала трилогия Кшиштофа Кесьлёвского «Три цвета: Синий, Белый, Красный». Одна из некнижных истин – если жизнь упорно цепляется за тебя, внешне сдавшегося, в этом безусловно присутствует пока сокрытый смысл. То есть, человек – и вовсе не из желания вызвать жалость окружающих и высших сил – искренне произносит – «это всё». И начинает происходить цепочка событий, на которые он напрямую не влияет, и повлиять не может, но они вытаскивают его к обретению смыслов. То есть, к жизни. И да, полнота бытия связана только с принятием многосложности собственного «Я» и окружающего мира. Поэтому, когда меня, к примеру, спрашивают – отчего я считаю Бродского крупнейшим поэтом ХХ века, я отвечаю, что, разумеется, не потому, что он пишет глубже Симонова или Евтушенко, а его политические взгляды мне ближе. Но независимо от декораций бытия – Ленинград, Москва, Архангельская область, Нью-Йорк, Мехико, Рим, Венеция – он глобально занят одним. Это поиск языка, интегрирующего человечество. Сейчас это ещё более насущно, чем прежде. © Copyright: Константин Жибуртович, 2022.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
