Музыка телеграфных проводов

Константин Жибуртович: литературный дневник

– Ты как тут? В этой дурацкой школе, в провинции?


– Лекция. Пригласили. А ты что здесь делаешь? Ты её закончил 34 года назад.


И правда, зачем я здесь? Устроить скандал, как на «выборах» 2016 года? (Вас нет в списках… ой, а вы уже проголосовали! – Зовите наблюдателей, я никуда не уйду, пока не проголосую!).


Так зачем я здесь? Ни о какой лекции я ни сном, ни духом. При этом точно знаю две вещи: лекцию я слушать не буду, её это не обидит, после часа общения она неспешно подойдёт ко мне. У замызганной раздевалки, которую не ремонтировали даже халтурно (покрасить-побелить) с середины 80-х.


– Подашь даме плащ? Вот номерок. Ты зачем так легко одет? Прохладно уже, октябрь…


(Как?!? У меня лето, почти месяц отпуска! Я только в августе чувствую себя человеком!).


– Да, конечно. Прости, задумался. (Она неспешно подставляет плечи. Плащ ей идёт. Я и не сомневался).


– Ну, веди. Только сразу говорю: не домой. (Отлично. Я не закончил ремонт).


– Говори – куда…


– А я не знаю. Это твой город.


– Ок. Если ты веган, я знаю местечко…


– Подашь руку даме?


Выходим. Правда, прохладно.


– Подожди. Давай обогнём школу. По прямой там будет древняя помойка. Ты не должна ходить мимо помойки…


Клиповая смена кадра, как в третьесортном кино. Кафе. Она вскидывает голову:


– Мы поедим? Или ты всё так же незаметно будешь рассматривать меня со своим психоанализом? Расслабься. Ах, вот что. Я здесь ещё и для того, чтобы передать: бабушка тобой недовольна.


Ну, точно. Теперь понятно, отчего сон начинается в школе, о которой вся моя ностальгия связана с девятиклассницей и играми в футбол.


– Никто не знает мою бабушку лучше меня. Только покойный дедушка. И её подчас невыносимые черты характера знаю тоже только я. Что она хотела сказать?


– Нельзя настолько замыкаться в себе. Надо идти к людям, делиться. И не в соцсетях с ограниченным доступом, а в реальной жизни. Например, в школе.


– Закурить можно? (Да-да. Мимо помойки элитных гуманитариев не водят, а дымить им в лицо – запросто).


– Так вот. Это простая дилемма. На преподавателя я не тяну, а учителем работать не хочу. И не только из-за зарплаты. Наверное, будь во мне побольше энергии и маркетинговых способностей, я бы что-то замутил, как ты. В реале, в инете. Но не хочу уже. Искренне не хочу.


– Ты закурил. Хотя не собирался секунду назад. Значит, тебя это волнует.


– Ну, как… Знаешь, это из серии «было бы неплохо. Но если этого нет – проживу и без».


– И я из той же серии, Костя?


Ты ж готов к этому вопросу. И прекрасно знаешь, что школа, лекция, бабушка – это всё прикрытие.


– Я сейчас сериал смотрю. Forever называется. На русский зачем-то перевели как «Вечность».


– Слушай, мы не вчера познакомились. Ответь прямо!


– Я и отвечаю. Вот – идеал отношений. В моём восприятии сейчас, и в наших обстоятельствах. Как у Генри и Джоанны.


– Ты писал о нём, я читала. Кстати, что за дурацкая привычка – писать отклик, не посмотрев все серии?


– Не знаю. Захотелось. Ты ж знаешь, я ничего не вымучиваю.


– Вот-вот. А я промотала дальше шести просмотренных тобой серий. До последней 22-й. Умный финал… У тебя руки холодные. Я ж говорю: одет не по погоде. Давай чаю выпьем…


Рука холодная, потому что в август ранним утром в Заволжье уже вовсю дышит осенью. Доброе утро. Синоптики предупреждают о магнитной буре, умер Ален Делон. Красавчик, но явно не мой герой в классическом французском синематографе. Но больно смотреть фото из совсем иной эпохи, да и века тоже. Молодость, Бриджит Бардо рядом. Так ведь будет всегда?


После 70-ти у ближних только один вопрос: когда умрёт этот долгоиграющий старикан, а мы поделим вкусное наследство?


Умер. Прошу тебя, укутайся плащом в том сне, прими таблетки от магнитной бури. И живи.





Другие статьи в литературном дневнике: