Смерти нет. Есть глупость«Смерть русской культуры» всё чаще провозглашается в зависимости от личной локации и даты отъезда. Вот уехал Дмитрий Львович Быков* – и культура умерла. А из Лондона поправляют: нет, русская культура умерла вскоре после ухода из жизни Ахматовой и Пастернака (совпадение: автор приговора эмигрировала в Англию примерно в эти годы). Да, вот такая себялюбивая близорукость, как я это именую. Комсомольская страсть выносить приговоры. К несчастью, парторгам от литераторства немало поспособствовал и Бродский, сказавший «русская культура – там, где я нахожусь». В диалектичной цитате большинство выделили одну часть: я представляю русскую культуру. Бродский выразился неудачно-двусмысленно, подразумевая иное: моё личностное ощущение родных языка и культуры не связано с географией. Или миф о шестидесятниках. Такое монолитное сообщество краткой, но оттепели. Вот, были люди – не то, что нынешнее племя. В реальности, начиная с Пушкина и Грибоедова, продолжая Серебряным веком, шестидесятниками и перестройкой, литературное сообщество России/СССР никогда не было монолитным. Вот эта сказка о людях, объединённых чем-либо (ответ зависит от политической конъюнктуры) и пишущих не только для читателей, но и для ангелов, как выразился тот же Бродский. Ни монолитным, ни свободным от трендов оно и быть не могло, исключая считанные личности. Во властителях умами социума они не были никогда: «Евгения Онегина» или «Горе от ума» могли прочесть процентов 15-20 той России (и не всем, обученным грамоте, представьте себе, это интересно!), Лермонтова и Толстого подвергали осуждению, Островского старались не замечать. Это, не говоря о судьбах Гумилёва, Мандельштама, Цветаевой, Булгакова, Ахматовой, Пастернака; лишь Аксёнов, Бродский и Довлатов успели застать чуть более гуманную эпоху. Можно провозглашать смерть чего-то цельного, а не разрозненного. Системного явления, а не сумм личностей, проросших вопреки эпохе и власти. И не плодить мифы «о литераторском братстве с едиными ценностями». У Довлатова есть чудесная миниатюра, как Битов ударил Вознесенского уже за то, что тот Вознесенский. Относительная объективность, вне которой тоже нет целостной культуры, существовала атомизированно, как локальный (для масштабов страны) проект: газета, журнал, радиостанция, сообщества от «Могучей кучки» до эпохи ЖЖ и соцсетей. Вот это самое печальное – отсутствие объективности. Пушкин не должен умирать в долгах, Чехов – опасаться, что потеряет пациентов (на литераторство, как доход, надежд мало), не говоря о десятках куда более трагичных судеб. Никакой «смерти» нет. Маяки разных эпох, разительно не схожие друг с другом, не зависят от классификаций и законов больших чисел с обобщительными характеристиками, меняющимися в зависимости от политической повестки и новояза. Пустое это всё. Не в наших силах «отменить» то, что появилось задолго до нас и с непостижимыми для любого ума таинствами рождения.
На этом фоне «money talk» я должен всерьёз воспринимать политиков или диагнозы об отмене или смерти культуры. Спасибо, без меня и моего личного времени.
© Copyright: Константин Жибуртович, 2025.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
