На день памяти ВысоцкогоВысоцкий имел минимум шансов пройти кастинг на роль Жеглова, и Говорухин был абсолютно прав в своём недоверии. Гамлет в театре на Таганке – да, усталый странник в «Арап Петра великого» – да, романтик из «Вертикали» – тем более. Но не прожжённый опер убойного отдела МУРа, который берёт на понт Ручечника и разводит Кирпича и Копчёного. Потому что Пасюк и Тараскин – опера по типажу. Шарапов – начинающий сыщик (верю!). Высоцкому бы подошла роль неправедно обвинённого Груздева, при всей филигранной работе в этой роли Юрского. Но Жеглов – это совсем иное. Но Володя бомбит Говорухина требованиями отдать именно эту роль. Тот машет рукой: раз такой настырный, сделаем пробы нескольких эпизодов. Стопроцентное перевоплощение. Единственно верная интонация. Каждый взгляд и жест – естество. Это уровень, который не даётся ни в одном театральном с любыми педагогами. Подлинный Высоцкий из жизни в картине появляется лишь дважды. Первый раз – когда небрежно наигрывает на рояле фрагмент из Вертинского. Второй – в ресторации при засаде на Фокса, где элегантно обнимает сидящую рядом красивую даму. Резюме очень простое. Когда меня спрашивают о заболтанном слове «духовность», одна из граней её присутствия – способность взглянуть на вещи, людей и мир глазами чуждого тебе человека. Например того, который в 60-70-е наверняка гонял и песочил бы тебя самого за творчество. К такому человеку хочется прислушаться, независимо от степени созвучия и разницы политических взглядов. Хотя бы оттого, что он прекрасно понимает тебя и твои ценности, и если их не разделяет – на то есть веские причины, о коих стоит всерьёз задуматься и тебе самому. Понимайте чуждых вам людей. Это не о том, что иначе не стать – ни актёром, ни писателем. Это о том, что в ином случае лишён смысла всякий диалог.
© Copyright: Константин Жибуртович, 2022.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
