Прощание с МундиалемВ прежние времена (80-е годы) я любил поругивать президента ФИФА Жоао Авеланжа с обликом итальянского дона, который, подобно персонажу Де Ниро из «Крёстного отца» попал в Америку ребёнком-нелегалом и за полвека жизни превратился в респектабельного бандита. Таким казался мне Авеланж, которого не любили и на родине в Бразилии – он и слышать не хотел о проведении в своей стране Мундиаля по экономическим причинам: не готовы до слова совсем, и не нужно приплетать сюда патриотизм. Помимо этого, Авеланж протестовал против официального введения видеоповторов и время от времени выдвигал революционные идеи – например, увеличение площади ворот. В общем, законченный образ коррупционера. Сменивший его швейцарец Зепп Блаттер (много лет – правая рука Авеланжа, напоминающий постаревшего Фила Коллинза) сделал личной идеей-фикс расширение географии Мундиалей. При нём домашние чемпионаты мира получили Япония/Южная Корея, ЮАР, Бразилия (впервые с 1950 года), Россия и Катар. После серии коррупционных скандалов Блаттер покинул свой пост в 2016 году, уступив кресло Джанни Инфантино, имеющему итало-швейцарское гражданство. Интересно, что разбирательства дел Блаттера продолжаются в вялотекущем бюрократическом режиме по сей день, но против его сподвижника, экс-президента УЕФА Мишеля Платини они рассыпались, сделав, тем не менее, из великого футболиста 80-х изгоя с подмоченной репутацией. А теперь я произнесу главное на тему «не ценим, что имеем». Авеланж, Блаттер, Платини, как и Леонард Юханссон – люди из футбольной среды, чьё внешне неоднозначное правление в ФИФА и УЕФА сейчас вспоминается как золотой век футбола. Ему на смену пришёл не серебряный, а постмодернистский. С пакетом реформ, направленных на увеличение числа проходных матчей ради зарабатывания денег. ЕВРО с участием восьми команд – это такой совет магов у Сарумана: элита, и случайных команд, прошедших жесточайшее сито отбора здесь нет. Как и Мундиаль, на который квалифицируются 16, а позднее 24 команды. Каждый матч финальной стадии – на виду, уровень футбола в две трети игр – высший продукт эволюции в динамике. Этот формат – 16 команд на ЕВРО и 32 на Мундиале оставался идеальным, при всём расширении географии конкурентоспособных футбольных стран. Мне возражают: минимум 3-5 национальных сборных оставались вне праздника, проиграв «на тоненького» отборочный цикл. Совершенно верно – сборная России-2010 не квалифицировалась в ЮАР, хотя по уровню футбола была бы не только не чужой среди 32-х команд, а претендовала бы как минимум на место в топ-8. Но в этом и смысл отборочного цикла и шире – подлинно конкурентной среды. Чемпионат мира – это не месяц игр в России или в Катаре с лёгкой прогулкой через квалификацию. Это путь длиной в два года, начиная с первого сбора перед новым отборочным турниром. ФИФА расширяет список финалистов Мундиаля до 64-х команд. Акт неумной гигантомании: раньше перед стартом любого Мундиаля я знал кое-что о любом участнике, будь то Бразилия или Коста-Рика. Сейчас нам втюхивают вдвое больше стран, из которых минимум половина окажутся статистами – зато приедут делать кассу туристы. 4 матча в день (в день, Карл!) при раздутом расписании и неизбежном падении среднего уровня футбола. Мало того, это формат, неподъёмный для одной страны-организатора чисто технически (стадионы, логистика и вообще инфраструктура). Мундиаль-2026 принимают США, Канада и Мексика, в 2030-м, в год столетия чемпионатов мира ФИФА издевается, как это вижу я над Уругваем, первым в Истории чемпионом мира, принимавшим турнир 1930 года. Совершенно очевидно, что Уругвай должен принимать турнир совместно с Аргентиной и Парагваем, а финал должен играться только в Монтевидео. ФИФА отдаёт каждой южноамериканской стране по одному матчу открытия, а затем переносит чемпионат в Испанию, Португалию и… Марокко. Это кошмар. Это отсутствие логики, исключая одну: угодить всем, бросив кость бедным южноамериканцам, не забыв про шейхов и отдав всё лучшее богатым европейцам. Уникальный культурный ландшафт Мундиаля (вспомните Россию-2018) размывается и превращается в фарс с двойной прибылью авиакомпаний. Кажется, мировой чемпионат за 100 лет Истории близок к девальвации самой идеи праздника. Мне, впрочем, легко говорить об этом без щемящего сердца. С уходом из футбола Лео Месси я едва ли смогу наблюдать с эмпатией игры нынешних технократов, растяни их хоть на пять континентов.
© Copyright: Константин Жибуртович, 2023.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
