15 личных стихов, часть XIV– Не самое лучшее время продолжать разговор о поэзии. Теперь вот, ещё Израиль… Я друга туда провожал 29 сентября. Знакомы 30 лет. Уехал с жуткой ностальгией по родной Самаре. Три недели отпуска от эмиграции – недостаточно. – Понимаю. Но время, как раз, самое подходящее, Костя. Я сегодня видела в соцсетях, как люди около сектора Газа читали в убежище стихи. И мне не так важно, чьи именно. Стихи читали, понимаешь? – У меня схожая психореакция на такие события. Я тебе больше скажу: когда хоронили папу на городском кладбище, перед отправлением автобуса назад я отошёл в сторонку метров на 30. Все понимающе промолчали: хочет поплакать в одиночестве. Я полез в смартфон – узнать, как сыграли под утро хоккеисты Рейнджерс. И пока сидел у гроба в автобусе, вспоминал любимые стихи. – Насущно всё, что напоминает о жизни. Я именно об этом. Ты, к слову, неправ, когда говоришь, что стихи невозможно писать в мрачном состоянии духа. Здесь нет линейных законов для всех. Очень индивидуально. – Уточню: я почти не пишу в таком состоянии. Это всё не то. Стихотворение, о котором я предложил тебе поговорить сегодня – и спасибо, что согласилась! – одно из исключений. Хотя… нет, «Деревенское» я написал, всё-таки, не мрачным. А с ощущением нового этапа в жизни. На перепутье. – Я вот что сразу подметила: оно очень повествовательное. Описание-фотография того дня. Для меня вершины поэзии нечто иное. Созерцание, философствование. Образность и отсылка как к частному, так и общему переживанию. Дороже всего синтез. Вот здесь кажется, что поэт говорит о себе, а позже понимаешь, что и о тебе, в той же степени. – Ну да, ты права. Вспоминая 2013-й, то лето, я понимаю, что думал исключительно о себе. Чтобы разобраться в чувствах… Я не всегда такой. Но в тот период иначе не получалось. Совсем. – Именно поэтому я бы убрала его из твоего топа. Да, мне нравится интонация, но недостаёт разумного взгляда на самого себя в той ситуации, хотя бы в финале. Впрочем, третья часть мне по душе. – Нечто схожее 10 лет назад мне говорил критик Эмиль Сокольский. Что немного затянуто, но финал хороший. Ты пойми: это очень простое стихотворение, без изысков, написанное почти полностью в голове по пути Тольятти-Самара. Простое, как «Посвящение Васильевскому». Дело в том, что в ситуации душевного раздрая, неопределённости, переживания, если это происходит онлайн, я всегда говорю простым языком. Никаких «асфальт/контр-альт» или «гаджеты/ну и гад же ты». Там я просто стебался. – Хорошо, но я скажу о замечаниях, как филолог. «Лето. Июль. Желтый дачный автобус» ты через запятую не хочешь? – Ни в коем случае. «Кактус. Пальма. Агава». Здесь паузы. – Принято. Дальше. Строка «так я однажды в мечтах безответных сбежал сюда, как Адам в райский сад» это то, что я именую чрезмерным усилением текста. Слишком сильная метафора. С отсылкой к Библии надо бы вообще по принципу: можно сказать иначе – говори. Без Адама или Евы. – Согласен. Немного всуе, да. Связано с тем, что, дожидаясь автобус, я читал Кураева. О том, что Адам успел-таки сотворить нечто хорошее в раю – дал имена животным. Вот так и выскочило чуть позже. – И дальше. Многовато, я уже отмечала, повествования в стихотворении. Вторая часть вообще банальная. Можно подсократить. А лучше сразу к третьей. Но мне дорого вот это, чтобы ты знал: Здесь – всё, как прежде – Это поэзия без всяких «но». – Эта строка мудрее меня, тогдашнего. Выскочила, как толстый намёк мироздания: не ищи перемен. Если бы я прислушался, многого бы не произошло… Но в общем-то, несмотря на описание одного дня из жизни, стих устремлён в будущее. Я именно тогда, в деревне, осознал: остаток лет, если выпадет возможность дожить до пенсии, хочу провести только в единении с природой. Мой друг меня уже разнёс за мечты о Подгорах/Гавриловой поляне. – Я тоже отношусь скептически. То есть, как поэтическое состояние – понимаю тебя прекрасно. Но быт, ежедневная жизнь… Мы – городские дети. Смирись с этим. – Ты же обожаешь тишину и созерцание, как подлинный корень бытия. Так вот, друг мне говорит: в деревне после первых сумерек – тишина. Я ему: именно! Более того, ты наизусть знаешь все редкие звуки, что услышишь: скрипнула калитка у соседей, Иван Иваныч закрыл гараж с авто, вяло тявкнул пёс. Всё. Тишь до утра. – Я догадалась уже. Его эта предсказуемость убивает. – Вот! А меня полностью устраивает. Ему же по кайфу, если подростки во дворе поют вечного Цоя, водители на перекрёстке врубают чудовищную музыку до тряски стёкол, постоянно шумит лифт, а у соседей за стенкой орёт футбольный матч. Видишь, какие разные восприятия. Меня это всё только раздражает. А для него – ежеминутное подтверждение бытия вокруг. – По крайней мере, после этого разговора я стала чуть снисходительней к твоей мечте. Хорошо, что она есть. Это главное. – И не надо никаких тренингов с «картой желаний», да. В этом смысле я – Знак Земли, Дева, и гороскопы иногда правы…
Лето. Июль. Жёлтый дачный автобус Яндекс в дороге, повсюду – пейзажи, А маршрут катит – лесами, полями, В летнем пути час летит незаметно
Путь до деревни – пешком по плотине, Четыре дня – как сеанс терапии, В этих местах нет причин для печали Каждый из нас, кем бы в жизни он не был –
Вечер в деревне, встреча с родными, Здесь – всё, как прежде – Завтра – купание в утренней речке, Жалко, что дней у меня лишь четыре (Июль – 2013) © Copyright: Константин Жибуртович, 2023.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
