15 личных стихов, PS«Бонус-трэк» к проекту «15 личных стихотворений». В итоге вышло 17, пусть останется так, поскольку эта цифра связана со мной, в некотором смысле, мистическим образом. Разговор этот не планировался, но на недавнем больничном у меня появилась роскошь по имени неделя свободного времени, а друг настаивала на включении этих стихотворений в субъективный топ. Я надеюсь, что этот спонтанный разговор в мировой сети, который шёл дней 5 с перерывами, будет насущен в плане понимания – назовём это так – части некнижных истин.
– Критерии? Отклики и лайки? Тогда, юмористический баттл авангардиста и графомана почти вне конкуренции. Художественные достоинства? Позволь это решать мне, как автору. – Нет, я не об этом. Если хочешь, о долге, хоть ты и не жалуешь это слово. Как возможно не упомянуть родную Самару? – Понимаешь, в мире есть масса поэтов, которые написали миллион посвящений своим малым родинам. На 90% это набор клише и банальностей с местечковостью. Вот это вот «а сейчас про берёзки». И главное: у меня на Прозе не самая маленькая рубрика о родном крае «Записки волгаря». Сейчас посмотрел – 38 эссе, хотя я их не считаю никогда. – Но это стихотворение. И оно не «про берёзки». Я в Самаре была лишь однажды, в начале 2000-х, но ты сам говорил, что тогда историческая часть города выглядела ещё колоритней. И это уникальное ощущение Места, в котором пересекаются несколько эпох. – И укладов. Струковский сад, классическое имение XIX века, потом Дом Промышленности, это сугубо сталинская эстетика архитектуры. Дом-музей Алексея Толстого и дом-музей Рязанова через дорогу. Не говоря уж о Самарском Арбате. Где всего помногу, от Ренессанса до постмодерна. От джаза до Цоя. – И ты постоянно «ныряешь» из царской России в СССР, а потом в постмодернизм, да. Я люблю и умею (надеюсь) фотографировать, и сняла ракурс: деревянный дом явно дореволюционной постройки, а перед крыльцом припаркован Range Rover. Ни в Москве, ни в Питере такое не увидеть. И не надо мне про «отъехать от Садового кольца». Нет такого в столице. – Жаль, что ты не была в Нижнем Новгороде. Помню наизусть все 5 часов стоянки там 6 сентября 2017 года: мой друг, филолог и рок-музыкант Дима Смирнов повёз нас на авто в места, которые далеки от традиционных туристических экскурсий. И вот, мы попадаем в частный район, как на улице Ярмарочной в Самаре – хибары, бельё сушится во дворах – и это исторический центр! А потом – раз! – и ты на возвышении, откуда шикарный панорамный вид на место слияния Оки и Волги. Сказка. А позади меня висят чьи-то трусы и носки, прости. Я спрашиваю Димку: как это всё не сожгли (нечаянно, разумеется) ради элитных 20-этажек со всеми бонусами – закрытый двор, подземная парковка и тэ дэ. Он смеётся: в каждой избушке прописано в среднем по 20 человек. Расселяй! – И всё-таки, исторический центр Самары уникален. Я поняла это за те же 7-8 часов, что у нас были. Почему мне нравится твоё стихотворение – эту тему в принципе трудно ухватить стихами. – Абсолютно согласен. – Пейзажи, архитектура, запахи даже, и шире – уклад, эстетика. То в общем-то беспомощное слово, которое ты употребил в стихотворении, и это единственное, что мне там не нравится – «аура». – Я знал эту Самару не только на уровне туриста. Та же улица Арцыбушевская, с которой меня многое связывает с детства. Улица Куйбышева, Арбат. Я там жил по выходным, в гостях у бабушек-дедушек. И конечно, достаточно давно хотел написать посвящение. Но вот не так, чтобы… – Сел, сосредоточился – надо, Федя, надо! – Вот именно. А когда дозрею. Это произошло в 2016-м, весной. Город почти оттаял от зимы, я неспешно гулял по исторической Самаре и поймал себя на любопытстве: мне интересно зайти в каждый деревянный дом и посмотреть антураж. Ну, хотя бы в оконце заглянуть. Я понимаю, что максимум через полвека всё это будет окончательно захоронено в толще земли под элитными жилыми комплексами. – Итого: Самара объединяет несколько укладов. Единый (стандартный) архитектурный облик города – нонсенс. Я, кстати, знакома с Новой Самарой только по картинкам. В начале нулевых её ещё не было. Только отдельные хай-теки. Одинаковые, как клоны. Будь то Москва, Нью-Йорк, Торонто – вот, кстати, где мне было всё чуждо, несмотря на отличный и не самый дешёвый тур. – Об этом во второй части ещё поговорим. У меня всё сложнее, чем понравилось/не понравилось… – Хорошо. Стихотворение говорит само за себя, и единственный вопрос к финалу. «Святых не испугали перемены, счастливых эта участь обошла». – Что я точно знаю о себе – святости во мне нет. Зрения, позволяющего отыскать созвучное повсюду – я не о европейской или американской культуре, а Китае, арабском мире, Африке, Латинской Америке – нет. Соответственно, нет и адаптивности к любым переменам в жизни. Что-то я вынесу, что-то – точно нет. Поэтому… – Ты убеждённый консерватор. И я давно заметила это в тебе. – В этом смысле – да, безусловно. Я родился в Самаре. Что случилось бы, произойди это в Москве, Амстердаме или Филадельфии, не мне судить. Я способен, наверное, гостеприимно принять здесь и поведать о своей обители. Но большего не ждите. – Сейчас стало намного проще – психологически – так самопозиционироваться. На Гоа или во Флориде прекрасная погода, но нас там никто не ждёт. – И это тоже, конечно. А интеграция имеет смысл при возможности применить своё призвание. Поэзия, в том числе русскоязычная, здесь проигрывает вчистую любой сфере искусства. Это же классика: Есенин и Айседора Дункан едут в Америку, где его стихи никому не интересны, безотносительно художественных достоинств. А body language Айседоры – как позже и у Михаила Барышникова – понятен всем. – Поэтому, произнося «счастливых эта участь обошла», ты подразумеваешь ещё и поэтов, в том числе. – Да, да, да. Всё так. Язык ограничен, поэзия не может являться профессией ещё и по сугубо техническим причинам. Поэтому, невозможно утратить контакт с русскоязычной аудиторией. – Всё по Булгакову: сейчас у меня есть только этот пейзаж из окна, но и в нём возможно отыскать всю полноту жизни. – И по Одену. Мне созвучны его слова: моя единственная обязанность пред Творцом – стать счастливым. – Это значит, как я вижу, не расплескать и донести свои таланты. – И благодарить за то, что есть. И в этом смысле, я действительно счастлив. А историческая Самара – одно из свойств этого счастья.
Когда грядут минуты роковые Здесь время – фотографии на сломе Нехитрый быт, одну на всех колонку И тихий сад с обшарпанным забором
Так век минул – эпоха за эпохой Всё так же солнце восходило слева Лишь по субботам собирались гости Воспоминанья – словно ток по венам (весна-2016)
© Copyright: Константин Жибуртович, 2023.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
