Таких не берут в космонавтыВ начальных классах случился первый конфуз. При почётном вступлении в октябрята я привычно пристроился аутсайдером на краю шеренги парней и девчат, что застанут при жизни победу коммунизма. В той школе на 9 девчонок по статистике оказалось 10 ребят, и значка для меня не хватило. Администрация принесла Константину Сергеичу всяческие извинения и нашла красивую десятую девочку для торжественного вручения через полчаса. Пионерский галстук органично обитал в левом кармане моего пиджака, извлекаясь оттуда ради счастливых коллективных фотографий, где повисал верёвкой на моей шее. Так как я был мажор из заслуженной педагогической семьи, класса с пятого учителя смотрели на это сквозь пальцы, а в 9-11 классах я ходил в школу в дефицитной гавайской рубахе, привезённой отчимом в подарок из Лондона. Попытки назначить меня председателем Совета Дружины с посещением Ленинской комнаты и политинформацией закончились увольнением: осенью 1984-го, едва стартовал Кубок Канады, я мигом пропустил несколько важных заседаний юных ленинцев и разложил коллектив слоганом «всё, что не хоккей – полная туфта, включая ваш флаг, горн и барабан!» (который мне тайно нравился – видимо, девственной нетронутостью адским рок-н-роллом). Последний конфликт с Системой случился как раз по поводу комсомола. В 1989-м я безошибочно ощущал, что этой системе со взносами по 2 копейки в месяц – кирдык, и не надо мне в неё вляпываться. Началось давление на едва начавшего бриться отпрыска: мальчик из педагогической семьи не может не стать комсомольцем! Мне назначили экзамен с несколькими лёгкими вопросами, который я нарочно и цинично провалил, сказав, что недостоин звания комсомольца. После чего процедуру вступления в ВЛКСМ упростили: я должен был извиниться (зачёркнуто) написать заявление о приёме. Что я наотрез отказался делать. Тогда на меня надавили через хоккейного тренера юношеской команды. Он пригласил меня не для того, чтобы привычно сказать «два раза забил и шесть раз подвёл команду», а прочесть ликбез о роли ВЛКСМ в жизни советских хоккеистов. Через комсомол прошли все, включая капитана сборной СССР Фетисова. – Фетисов – коммунист? – спросил я с упавшим в желудок сердцем. – Нет, но обязательно им станет – произнёс тренер. – Это сейчас он оступился и захотел играть в НХЛ. Но жизнь длинная. А коммуниста нет вне комсомольского прошлого! После намёка, что в случае отсутствия заявления меня временно отстранят от тренировок, а товарищи возьмут на поруки в глухом 4-м звене команды, я сдался. И написал эту бумаженцию. Но до сих пор стыдно. Поэтому, вот эта ностальгия групп «Хочу в СССР!» для меня дичь и нонсенс. Но в одном мой тренер оказался прав: Слава Фетисов – настоящий комсомолец. Верю. Сейчас – особенно. :) © Copyright: Константин Жибуртович, 2022.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
