Последние из могиканЗа поколением Кузнецова, Панарина и выигравшей золото в Баффало российской молодёжке-2011 сияет пропасть. Сейчас им по 30, а из среднего поколения 20+ у нас только Кучеров, Капризов, Свечников, Сергачёв, Проворов, Ничушкин и нестабильный Кузьменко. Почти никого не забыл, исключая россыпь вратарей топ-уровня: в разных статусах, от Кочеткова до Шестёркина, их в НХЛ десяток, то есть почти одна треть команд Лиги не обходится без россиян. Но интересно, что эта пропасть лет через 5-7 коснётся и НХЛ – не только по игровым причинам, но и маркетинговым, как это именуется в Северной Америке. Возьмите топ-звёзд Канады и США в разных амплуа, и вы начнёте зевать от бесед с ними через три минуты. Сидни Кросби, Коннор Макдэвид, Нэтан Маккиннон, Кэйл Макар или Адам Фокс – образцовые послы хоккея, выучившие 30 политкорректных фраз для любой беседы. То есть, они охотно идут на контакт с прессой, но произнести им нечего – я сам могу сочинять такие интервью, легко копируя стилистику вопросов и ответов. На контрасте, послушайте Панарина или Кузнецова. Нью-Йорк и Вашингтон периодически взрываются от доброго смеха, упраздняя ментальную пропасть несхожести русского и американского юмора. Breadman (прозвище Панарина) will come! – радостно возвещают перед началом пресс-конференции североамериканские СМИ. Это значит, на два серьёзных ответа один смешной, и никакого имиджа суперзвезды типа «меня зовут Адам Фокс, я очень люблю нашу организацию, маму, папу, жену, собаку и занимаюсь благотворительностью, а завтра мы потренируемся и станем лучше, приходите на матч!». То же самое с Кузнецовым. На днях, я просто отдыхал во время получасовой беседы с ним Андрея Николишина в Вашингтоне. Мало того, что Андрей – бывший игрок сборной России и Capitals, поэтому разговор идёт на одном языке. Кузнецов – тот человек, который творит на льду вещи, недоступные миллионам любителей хоккея, не неся себя по жизни с пафосом суперзвезды. Хоккей так и остался для него любимой игрой, а не бизнес-планом. И никаких легенд задним числом, что я родился в коньках и с клюшкой – «Я хоккее с пяти лет, потому что мама сказала, что эта секция ближе всего к дому, дорогу переходить не надо». Так нельзя отвечать, даже своим, зная о резонансе. Надо произносить, что всё неслучайно, а лучше, как протестанты – «и тогда Всевышний вручил мне клюшку, чтобы заработать много денег, потому что он не хочет, чтобы я оставался бедным». Это Америка поймёт. Но не ироничную фразу «был бы у Овечкина партнёр нормальный – уже сейчас побил бы рекорд Гретцки». И дальше ха-ха под чай с лимоном. Но здесь нечто иное, и в Америке это чувствуют. В хоккее есть Ш – шайбы и П – передачи, перехваты, плюс/минус. С – силовые приёмы. Ну и прочие Б – броски совершённые и заблокированные. И только одна гласная, которая не входит в технико-технический анализ матча. Э – эстетика. Так вот, по классификации этой гласной для меня исчезает Овечкин, а Макдэвид и Мэттьюз присутствуют лишь фрагментарно. Евгений Кузнецов. Безальтернативно. И когда буква Э в полном порядке и здравии, равных Кузе (в моих глазах) нет. Как на молодёжном чемпионате мира-2011, в Кубке Стэнли-2018 и в избранных матчах Вашингтона. «У меня нет голевого чутья Овечкина», говорит Кузнецов. Да и не надо. Я помню, как в четвёртой игре финала с Вегасом Женя стал первопричиной трёх шайб в ворота соперников, формально отметившись лишь одним вторым ассистом. Он стягивал на себя всё внимание, а потом пропускал шайбу на партнёров. И был подлинным MVP того Кубка Стэнли. Если бы не тот парень, не дать которому Конни Смайт Трофи было нельзя.
© Copyright: Константин Жибуртович, 2022.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
