Памяти Александра Кочеткова

Константин Жибуртович: литературный дневник

– У почти половины поэтов, чьи стихи звучат в вероятно самом популярном советском фильме «Ирония судьбы» эта судьба разнится в диапазоне от несчастливой до трагической (Цветаева, Пастернак, Кочетков). Что связано именно с отношением к ним государства и чуть уже – льстивых идеологических лит. объединений, кормящихся с его руки. Было бы здорово, нарезая салатики и охлаждая шампанское под любимые стихи и песни, помнить об этом.


– Судьба Александра Кочеткова – нечто среднее между трагизмом бытия Марины Цветаевой и страшным крестом Бориса Пастернака. Он не был репрессирован или подвергнут публичной травле по команде «фас», но, как говорят в таких случаях – «не состоялся по-настоящему». Подразумевая: умей он бойче продвигать свои стихи, жил бы не в бедности, а с почётом, грамотами и нормальными лит. гонорарами. Кочеткову абсолютно претила вся эта возня: обивать пороги, предлагать себя, приносить стихи, приходить за ответом, чтобы наткнуться на отказ и с сотой попытки заслужить место в бестолковом сборнике на 217-й странице.


– Впрочем, чем больше изучаешь скудноватые факты из его биографии, тем острее убеждаешься, что путь франта Евтушенко для Кочеткова нонсенс. Он и писал не в русле советской поэтической традиции, в основе которой Серебряный век, испорченный (в большинстве случаев) пафосом высокого слога. Кочетков образен и одновременно экономен в словах, это ближе к японской поэзии. Писать короткой строкой – одно из наивысших искусств, потому что фальшь выскакивает моментально.


– Кочетков уходит в 52 с грустными глазами и минимумом сожалений от тогдашней поэтической богемы СССР.* Почти четверть века спустя Эльдар Рязанов вспоминает о нём в «Иронии судьбы», но массовое забвение – вещь жестокая: в конце 70-х и начале 80-х я нередко слышу, что это стихи… Рязанова, которые он опубликовал под псевдонимом Кочетков из скромности и чувства профессионального такта – неудобно, мол, режиссёру вставлять в картину своё стихотворение. Это к разговору о «самой читающей стране в мире».


– Наверное излишне говорить, что «Баллада о прокуренном вагоне» (1932 год), благозвучно переименованная как «С любимыми не расставайтесь» – сильнейший момент фильма Рязанова – по крайней мере, для очень многих благодарных зрителей. В последнее время я часто вспоминаю Кочеткова (именно его – наперёд иных поэтов), когда слышу дискуссии о том, что со временем ИИ обучится не только рифмам, но и содержанию с авторской интонацией. На примере баллады Кочеткова мне совершенно очевидно, что никакой искусственный интеллект не просчитает алгоритм души. В равной степени забавно выглядят для меня и разбирающие стихотворение критики – «вот здесь он применил повтор для усиления эмоции», «здесь использует перекрёстную рифму», а там (ещё десять умных слов, которые ничего не значат и не дают понимания). Вместо того, чтобы смириться с таинством поэта, полном тёзке Пушкина.



*Александр Сергеевич Кочетков умер 1 мая 1953 года, был скромно похоронен в Москве на Донском кладбище (14 колумбарий, 84 секция). Долгое время место захоронения поэта оставалось неизвестным, пока его не обнаружили в феврале 2014 года почитатели его таланта, чуть позже установив памятник.



******



Баллада о прокуренном вагоне



– Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастёт на сердце рана,
Прольётся чистыми слезами,
Не зарастёт на сердце рана
Прольётся пламенной смолой.



– Пока жива, с тобой я буду
Душа и кровь нераздвоимы,
Пока жива, с тобой я буду
Любовь и смерть всегда вдвоём.
Ты понесёшь с собой повсюду
Ты понесёшь с собой, любимый,
Ты понесёшь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.



– Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?


– За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернёмся оба – я и ты.



– Но если я безвестно кану
Короткий свет луча дневного,
Но если я безвестно кану
За звёздный пояс, в млечный дым?


– Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.



Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колёса оторвал.



Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.



С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь,
Когда уходите на миг…




Другие статьи в литературном дневнике: