Благостные слова о вере, любви, милости Божией и радости упования определяют и текущее настроение, и смыслы этой жизни. Но надо, чтобы эти значения и смыслы в голове уложились, сопоставились, прояснились. Для этого полезно всё пропускать через ощущение душою – как бы душою заглянуть в глаза Того, кто захотел людей спасти и сделать счастливыми. Его и называют – Спаситель. Когда глаза в глаза – тогда и случается толчок в душе, недаром говорят, что глаза – это врата души.
Что же можно увидеть в Его глазах? В Его глазах можно увидеть ВСЁ, что было и есть, и что будет. В Его глазах – неизбывная боль и сожаление… Да что там сожаление – запредельная жалость! Таким бывает взгляд на умирающего, которого ты безмерно любишь и сделал всё, что мог, чтобы он был здоровым и счастливым. Но уже не можешь ничем помочь.
Но ведь Христос может спасти из любого состояния! Он спас и тех, которые Его распяли. Тогда они не ведали, что творят. Но теперь всем уже, даже слепоглухонемым, проповедано о Нём. Нужно только хотеть спастись. А люди, ради спасения которых Он пошёл на крест, был уничижён из праведности до преисподней, взял на Себя все грехи и Собой их искупил, – не хотят! Уже спасённые Им не хотят быть с Ним и тупо отбиваются, чтобы погибнуть!
И ведь боятся, трепещут, но – ныряют в иллюзии, в бездумность, беспамятство, а то ещё и начинают ощущать себя важными и умными. А только пахнёт на них гибельным холодком – тут же станут тварью дрожащею, изойдут слезами и соплями, но и тогда мало кто одумается… Они же такие хорошие, у них бывают души прекрасные порывы. Им и птичек, и кошечек бывает жалко. Они так страдают от потерь, от боли, от одиночества… от одиночества в толпе других людей.
Они – это мы. Он знает, что нас ждёт. И это у Него можно увидеть в глазах.
Но не только это. Там ещё можно увидеть вечность – вечность любви, разума и духовного наслаждения. В эту вечность Он зовёт. Хочешь увидеть – иди и пей, а намерение только «попробовать» не даст ничего…
Потому что всё уже дано. Уже есть вечность любви, разума и духовного наслаждения. Только ни Он, ни Отец не обещали, что будут спасать чьи-то тела, даже весьма роскошные. Обещали спасти ДУШУ, хоть какую, но раскаявшуюся, – значит, распознавшую за эгоизмом правду о себе, не имеющую о себе иллюзий.
