Зернышко
21 октября в Израиле появился первый "официальный" арамей. Официальный потому, что МВД Израиля признало арамеев как особое национальное меньшинство. Глава Арамейской христианской ассоциации Израиля Шади Халул в интервью СМИ отметил, что он и его единомышленники боролись за право признания арамеев национальностью семь лет и, наконец, добились этого.
Неудивительно, что первым, у кого в свидетельстве о рождении указана национальность - арамей, стал его двухлетний сын Яаков.
Шади Халулу - 38 лет, он капитан десантной бригады ЦАХАЛА, женат на русской Оксане, которая всячески поддерживала мужа в желании возродить корни своего древнего рода.
Семья живёт в галилейской деревне Джиш, здесь есть школа, где группа детей изучает арамейский язык, "язык Иисуса Христа".
Ещё одна школа есть в Палестинской автономии, в предместье Вифлеема.
Этот факт как пример сохранения культурного наследия прошлого интересен сам по себе. Но его значение ещё больше возрастает на фоне войны в Сирии и появления такого монстра как Исламское государства.
В древности в Сирии существовало четыре независимых арамейских государства, в Месопотамии - шесть. Неудивительно, что арамейский язык стал разговорным языком Передней Азии и оставался таковым, пока эти земли не завоевали арабы.
Однако в Сирии сохранились группы людей, говорящих по-арамейски, и в 2006 году в университете Дамаска открылась Академия арамейского языка. Планы у неё по изучению и возрождению языка, изучению традиций и быта арамеев были обширные, но длящаяся уже три года война на территории Сирии привела к их краху.
А исламисты, вторгшиеся на территорию страны, жестоко преследуют "неверных", и уничтожают всё, что относится к христианству, которое арамеи приняли ещё в начале новой эры,-древние памятники и самих арамеев.
Ту же картину мы видим сегодня и в Ираке, где господствует ИГ. То, что существовало тысячелетиями, безжалостно уничтожается, тысячи, сотни тысяч людей христианского вероисповедания, в том числе потомки арамеев, убиты или - "в лучшем случае" - изгнаны.
И всё это варварство происходит на глазах так называемого цивилизованного мира. Если и раздаются протесты с его стороны, то весьма слабые.
Вот почему на этом фоне событие в маленькой общине арамеев Израиля (человек 150-200) вызывает особый интерес. Главное, как призывал Иисус Христос, вера, и тогда и маленькое зёрнышко даст хорошие всходы.
ПРИЛОЖЕНИЕ:ГОЛОСА ИЗ ДАЛЁКОГО ПРОШЛОГО
февраль 1963. У Быкова интересная творческая манера:подкупающий плавный лиризм повествования, тонкое понимание душевных мук и радостей своих героев... Он любитель неожиданных, на первый взгляд, поворотов, но оправданных всем ходом действия. Так, в "Измене" ясно:Блищинский - предатель. Ждёшь:или он сбежит к немцам, или его убьют Щербак и Тимошенко. Но Блищинский слишком хитёр. Он находит третий выход:когда товарищи, истекая кровью, ведут бой с немцами, незаметно удирает. Блищинского не покарали не потому, что сомневались в правильности своего мнения о нём. Просто Тимошкин робеет перед откровенной наглостью и цинизмом писаря. залезть кому-то в душу. Легче сражаться с врагом в рукопашную, чем залезть кому-то в душу. Да и такие, как писарь, изворотливы, они не любят раскрывать себя.
Быков умеет рисовать портреты людей выпукло и кратко. В "Третьей ракете" сразу запоминается:у Попова маленькие, "прицельные" глаза, руки музыканта; Лукьянов - признанный авторитет по части разных наук и сведений(знает, в каких фильмах снимался Чарли Чаплин, сколько лет Большому театру, кто такая Мария Стюарт)...
События в повести не нагнетаются - день сменяется ночью, бой - временным затишьем... Атака, ещё одна... Смерть товарища, снова смерть... Всё меньше снарядов, напряжённые нервы людей... События развёртываются своим естественным ходом.
...Душевная нечистоплотность Задорожного была ясна с самого начала и особенно - после циничного рассказа о Люсе. Задорожный никогда не задумывается над своими поступками, он живёт "ради собственного удовольствия". И именно в этом разгадка его дезертирства. Если Лукьянов нашёл силы одолеть юоязливца в себе("без этого не победишь врага, не решишь "вопроса жизни и вопроса истории"), то в Задорожном в последнюю минуту верх берёт эгоист.
А ведь своя совесть - это компас, по которому ты живёшь, и за любое отклонение стрелки вправо или влево ты отвечаешь прежде всего перед ней.
Мастерство Быкова как психолога в "Третьей ракете" особенно отточено. Даже эпизодические герои у него яркие, колоритные фигуры. Комбат Троцкий появляется всего один раз. Но стоит услышать брошенную им фразу:"Вы мне меньше думайте. Вы солдаты. Пусть генералы думают. Вы мне завтра уничтожьте пулемёт, вот тот, крупнокалиберный, десять снарядов вам на это и десять минут времени", чтобы понять, что это за человек. Такие, как он, знают одно:"вперёд!". Они не задумываются, будут ли жертвы оправданы. Война, мол, всё спишет. Такие и потом, после войны, издевались над людьми, повинными лишь в том, что попали в плен и там не умерли, а боролись.
В.Быков пишет о крови, страданиях, смерти, но всё равно от повести остаётся светлое чувство веры в народ, в его непобедимость. Вот умирает украинец Панасюк, бывший пасечник, баюкая свою истерзанную руку, шутит, улыбается и странно затихает...навсегда.
Вот идёт под разрывами снарядов ослепший и оглохший, до фанатизма наполненный ненавистью к фашистам Кривёнок... И потрясённо вздрагиваешь, а сердце наполняется болью, торжеством, яростью:нет, врёте, таких не победить. Никогда!
Другие статьи в литературном дневнике:
