Всем сестрам по серьгам
Почти "доконала" "Автопортрет" Владимира Войновича. Осталось прочесть только приложения. А стоит ли ?
Чтение "романа моей жизни" оказалось делом нелёгким - в прямом и переносном смысле. Эту пудовую по размерам книгу даже трудно держать в руках. Неужто автор думал, что читатель будет чинно сидеть над книгой за столом, как школьник? Ведь известно, что самое приятное - валяться с книгой на диване.
Но дело не только в этом. Чтение "Автопортрета" оказалось тяжёлым, потому что в ней нет доброты, как не покажется это утверждение кому-то странным. Чуть ли не с первых страниц Войнович постоянно со всеми борется, все его не ценят, включая собственную мать, обижают, не видят его исключительности.
Ни о ком он не скажет доброго слова и во взрослой жизни, а если скажет, то обязательно выльет ложку дёгтя, а то и целую бочку. Своё творчество он неизменно ставит выше творчества других , а если кто-то критикует, то это потому, что он талантливее их, и они ему завидуют.
Любимый жанр выяснения отношений - написание писем, и если не все, то большинство Войнович хранил многие годы, а то и десятилетия. Словно заранее предвкушая, как будет расправляться со своими критиками и оппонентами.
Ради этого он и написал свою книгу? Но название её сыграло с ним злую шутку. Автопортрет получился не в пользу автора, показал его не мужественным и принципиальным человеком, а злым, упрямым, с завышенной самооценкой. И где тот юмор, ирония, которыми как будто славился Войнович?
Нельзя не обратить внимание, что больше всего Войнович пишет о том, как создавался Чонкин, как он продолжил его написание. О других своих произведениях, написанных позже, он говорит мало, видимо, они не имели успеха. Но если сегодня перечитать "Чонкина", произведёт ли он впечатление на читателя?
Единственное светлое впечатление после чтения "Автопортрета" осталось от стихов Войновича. Может быть, поэт из него получился бы более "настоящий", нежели писатель? Но Войнович, судя по всему, считал, что занятие стихами - не совсем серьёзное дело, проза - важнее.
И ещё один момент в книге Войновича заставляет задуматься:диссиденты. К ним в постсоветском обществе прививали уважение и даже - почтение. Теперь, по происшествии времени, видишь, что среда эта во многом была не менее назойливая и жёсткая, чем власть:или ты поступаешь, как мы требуем, или становишься чуть ли не прокажённым.
Неудивительно, что все в эмиграции перессорились и травили друг друга, и каждый только себя считал истинным борцом за свободу.
Войнович написал "кирпич", подвёл итоги своей жизни и творчества, воздал всем сёстрам по серьгам - и что? Эпоха, которую он нарисовал выглядит жутко. Но только ли потому, что тогда была советская власть?
ПРИЛОЖЕНИЕ:ГОЛОСА ИЗ ДАЛЁКОГО ПРОШЛОГО
7.03.63. Я часто вспоминаю свой разговор с Касьяновой. Она была, пожалуй, права. Но я не жалею, что не послушалась её и не осталась. По крайней мере, я теперь знаю, что делать. Летом съезжу в Ригу, напишу очерк об Академгородке, начитаюсь. С осени свяжусь, вероятно, с Касьяновой. Попробую серьёзно поработать радиожурналистом. Хочу испробовать себя во всём. Тогда буду знать, что мне делать, где работать.
Художник(писатель) должен быть чутким и умным хирургом, который, держа в руках скальпель, действует им осторожно, чтобы неосторожным движением не причинить боль оперируемому...
Дружба - это бальзам. Любая рана залечится, если чувствуешь тепло дружеских сердец. Всегда бы иметь рядом верные и крепкие плечи, тогда ничего не страшно. Хоть на краю света живи.
10.03.63. Я никогда не сомневалась в своих политических взглядах. Для меня не может быть какого-то иного выбора. Моя идейная убеждённость воспитана родителями-коммунистами. Именно она и рождает мои взгляды на литературу и искусство. Но значит ли это, что я должна жить по раз и навсегда установленному правилу?! Ведь соцреализм течение (вернее, направление) прежде всего творческое. Оно не отрицает, а, наоборот, утверждает поиски. Я не за абстракционизм, это не поиски(если мазня хвостом осла),- "прояснение" сумасшедшего. Но я всем своим существом восстаю против того, чтобы всех стригли под одну гребёнку, чтобы выискивали зло там, где его нет.
Может, Эренбург в чём-то и неправ, но зачем же обвинять его в том, в чём он неповинен?! И главное, о чём думал(это доказывают его многие романы и повести). Он приводит разговор с Луначарским, который говорил, что когда Ленина спросили, поручить ли оформление площади лефовцам, тот ответил, что не знает. Из этого делают вывод, будто Эренбург утверждает:Ленин был за всяких "измов". Ну, это уже сверх всякого! Это значит, белое выдать за черное!
А вся эта шумиха с "Бабьим яром"? И все эти рассуждения о "еврейском вопросе"? Они подтверждают ещё раз, что "вопрос" был, остаётся и будет. И не знаю, что надо делать, чтобы разрешить его. На душе становится тошно, когда слышишь всё это, будто вновь неосторожно прикоснулись к незажившей ране.
А все эти угрозы и грубые одёргивания деятелей литературы и искусства? Я просто яростью наполняюсь. Разве Ленин так разговаривал(! Так убеждал?
Другие статьи в литературном дневнике:
