Зимнее время
В Израиле, как и в России, этой ночью стрелки часов отвели на час назад. У каждой страны история перехода на зимнее время своя. В Израиле она связана не только с политической атмосферой, но и религиозной. И даже - больше всего с религиозной.
Дело в том, что зимнее время определялось религиозными авторитетами по еврейскому календарю. Переход на него должен был происходить между праздниками Рош-ха-Шана (Новым годом) и Йом Кипур(Судным днём). А они каждый год празднуются в разные даты. Поэтому и переход на зимнее время определялся по-разному. Например, в 2007 году он осуществлялся в ночь с 15 на 16 сентября, а в 2011 - с 1 на 2 октября.
"Досрочное" зимнее время устраивало только религиозную часть населения Израиля, светская требовала его нормализации. Но до минувшего года сделать это не удавалось. Инициатором перевода зимнего времени в нормальное время должно было выступать МВД, а его возглавлял председатель религиозной партии ШАС. Он всячески противился этому, а премьер Нетаниягу не желал идти на обострение со своими естественными союзниками, как он обычно называет религиозные партии.
Но нынешнее правительство - по итогам выборов- удалось сформировать без религиозных партий, МВД возглавил представитель партии Ликуд Гидеон Саар, и ему удалось в прошлом году "пробить" закон о зимнем времени, хотя ШАС и другие религиозные партии выступали против.
Так состоялся переход на нормальное зимнее время. А будь представители религиозных партий в правительстве, он вряд ли бы состоялся. Потому что Нетаниягу никогда не только не выступает против них, но - всячески заигрывает с ними, надеясь на их поддержку. С ними он всегда находит общий язык, потому что с ними ему легко договариваться. Он выполняет их просьбы(например, дать больше денег на религиозные учебные заведения), они голосуют за его предложения.
А вот со своими товарищами по партии Ликуд ему стало всё сложнее находить общий язык. Чуть ли не по всем политическим и социально-экономическим вопросам. Два года назад в отставку подал молодой и популярный в народе министр связи Моше Кахлон, который сейчас создаёт свою партию, а теперь подал в отставку и министр МВД Гидеон Саар.
Зимнее время для премьера становится всё более тревожным.
ПРИЛОЖЕНИЕ:ГОЛОСА ИЗ ДАЛЁКОГО ПРОШЛОГО
28.03.63 Однажды Инка, толстая смешливая девчонка, иногда - "без царя в голове", не хватающая звёзд с неба и не стремящаяся к этому, как-то заметила мне:"Я смотрю на тебя и думаю, что ты со временем станешь большим человеком, писателем". Я удивлённо посмотрела на неё,- никак не ожидала таких слов именно от неё:мне казалось, она никогда не задумывалась над такими вещами вообще. "Почему ты так думаешь?"- спросила я. "Не знаю,- она пожала плечами.- Вернее, знаю, а объяснить не могу".
Я нет-нет да и вспоминаю этот разговор, особенно когда получила письмо от Г.Б. У неё есть строки, кажется, такие:мы гордимся твоей решительностью и тобой. При случае выставляем тебя главным козырем... Я опять удивилась, как тогда, когда заговорила Инка. Даже не ожидала, что все они чертовски верят в меня. И порою даже больше, чем я сама.
Конечно, я не хочу скрывать, что временами это приятно щекочет самолюбие. Но чаще всего тревожит:раз от меня так много ждут, верят, значит я должна сделать всё, чтобы оправдать надежды. И, главное, я знаю:мне уже не повернуть назад. Или я добьюсь своего, всё сделав для этого, или сгорю в борьбе. Но иного выхода нет.
2903.63 Я часто думаю о том, что нет ничего страшнее людей-мещан, людей, которые приятно поглаживают свою скорлупу, в которой сидят, и, выглядывая оттуда, не видят дальше собственного носа, всё истолковывают со своей (до убожества маленькой и ничтожной)колокольни, а когда пытаешься что-то возразить и доказать им, они затыкают тебе рот и страшно гордятся своим умом, любуются своей "находчивостью".
Такие люди противны мне до отвращения. И, конечно, я не нахожу сил быть с ними любезной, пытаться о чем-то говорить... И вот сегодня в нашей уважаемой комнате зашёл разговор о том, что я ... не похожа на журналиста, что меня не вытянешь на разговор, что журналист - человек общественный, "рубаха-парень".
Я слушала и поражалась. Ведь они абсолютно не знают меня! Да, быть может, я слишком угрюма, не испытываю желания говорить с ними, но это от того, что я презираю их мышиную возню, которую напоминает их существование (именно существование, а не жизнь). Двое нигде не работают, к занятиям относятся наплевательски, только и знают что играть и гадать в карты, третья целыми днями лежит, ничего они не читают, ничем не интересуются (разве только тем, есть ли у нас... дворяне, как сегодня одна из них спросила у меня).
Жизнь страны для них так же "интересна", как жизнь вахтёрши. Может, это слишком сурово, но я испытываю чувство горечи от бессмысленности такой жизни. А ещё осуждают меня! Они высказали такое вульгарное понимание журналистики, что я только пожала плечами. Ну о чём с такими говорить и что-то доказывать? Они считают. что я неинтересный для них человек. Да, конечно. Меня волнует другое. Я потому и мало где бываю, что переживаю сейчас духовный кризис. Слишком много надо прочесть, решить для себя, определить своё место в рабочем строю. Разве им понять это? Они говорят, что читать Горького, как это делаю я, смешно, они - "современная молодёжь", хотят по-другому жить. Когда же я предложила открытый спор по творчеству любого молодого писателя, они отпрянули в сторону. Не знают ничего, кроме пошлых песенок Окуджавы, не читают, а пытаются судить!
Да, конечно, они правы:журналист должен быть более общительным, во всё вникать, всем интересоваться. А разве наблюдения - не форма работы журналиста? А меня всё больше тянет к ней. Что касается остального, то я возлагаю надежды на апрель:теперь у меня не то душевное равновесие - март был довольно тяжёлый. Устаёшь на работе, приедешь поздно:куда пойдёшь, что увидишь?
К тому же я пришла к выводу, что если я хочу что-то написать об Академгородке, то только в духе философских раздумий, т.е., одновременно высказывая свои мысли на литературу, искусство, общественную жизнь, на роль поколений и т.д. Ведь пока я буду писать, многое в городке изменится, а пока опубликую, ещё пол-года утечёт. Поэтому это самая приемлемая форма и метод.
... Меня, конечно, задело всё, что мне сегодня высказали. Я это хотела и нарочно подстёгивала, ведь во всяком суждении, каким бы неправильным и предвзятым оно ни было, есть хоть маленькая доля правды, и её надо уметь извлечь. Но меня смешит, что эти люди с апломбом заявляют, что из меня не выйдет журналист. Будто я не способна пошутить, побеситься. Я ответила, что их суждения весьма оригинальны, и когда я расскажу об этом в Минске, это будет сенсацией.
Они пожали плечами, а одна многозначительно заметила:кто знает, чего ты оттуда уехала. Ну уж после этой глупости мне и говорить с ними расхотелось. Чтобы судить о чём-то, надо разбираться в человеке!
Другие статьи в литературном дневнике:
